Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм
Шрифт:
– Не нужно, — подтвердил мужчина. — Можешь тренироваться сколько хочешь. Но когда все-таки соберешься, предлагаю сделать это одетым. — В ответ на это замечание молодой человек лишь опустил взгляд и вздохнул.
За три года в звериной шкуре Лаз забыл не только как говорить. Такая очевидная для любого человека вещь как стыд для него настолько размылась, что, если бы Фауст не напомнил, он и правда мог бы выйти на улицу в чем мать родила и понять, что что-то не так лишь из-за холода.
— Одежда… я уже и забыл, что это так необходимо.
— Сделай
— А это отличная идея…
В тишине пролетели еще где-то полчаса, требовалось создать из энергии полноценный костюм, что было не так-то просто, ведь он должен был оставаться частью тела и одновременно быть достаточно похож по составу на обычную ткань. Фактически Лаз соорудил себе странного вида шкуру, взяв за основу простую шерсть и заставив ее сплестись в тканое полотно. С туфлями была примерно та же история, только использована была кожа.
Снова черный туман и вот напротив Фауста сидит уже вполне респектабельного вида молодой человек, в привычном для Земли и только начавшем входить в моду на Люпсе костюме: рубашка, темно-серый пиджак, прямые классические брюки и туфли с вытянутыми мысками. Что иронично, именно Лаз четыре года назад стал создателем этого стиля, позволив портному в Апраде использовать его для своих нарядов. Сейчас у этого портного уже была настоящая текстильная империя, совершенно новые для этого мира наряды пользовались бешеной популярностью. Даже в далеком Каганате их уже носили некоторые придворные.
— Странное чувство… — Лаз поежился. — Очень непривычно, а также невероятно невыгодно с точки зрения энергозатрат, ведь нужно создавать отдельно тело в костюме и отдельно — голое.
– Серьезно?
— Нху… ну да. О, вр… врокх… нет, пока что не получается. Ну да, серьезно, ведь костюм — часть тела, как волосы или ногти, так что снять его невозможно.
– Тогда что, все-таки будешь себе обычную одежду покупать?
— Нет, не вижу смысла. Энергии у меня достаточно, а если нужно будет куда-то бежать или типа того, я лучше перекинусь в кота или волка.
— Логично. Кстати, — Фауст, перегнувшись через подлокотник своего кресла, поднял с пола полупустую бутылку вина. — Теперь, когда ты так стильно одет, я не могу не предложить тебе выпить.
— Ой нет, — Лаз покачал головой. — Это тело самое обычное и я легко могу опьянеть, а что со мной случится в пьяном состоянии я не знаю и лучше не проверять.
— И это логично, хотя очень скучно, — усмехнулся Фауст, вставая во весь свой великанский рост. — Пойдешь со мной с Рондой заново знакомиться? Она ведь тебя человеком уже лет семь не видела.
— Не, предпочту сначала научиться нормально говорить и кое-что в этом теле подправить. Слишком уж оно слабое, как люди только живут? Да и к тому же, не хочется вам мешать… знакомиться.
— Ой,
— Ну опыта нескольких сотен лет знакомств у меня точно не наберется. Ты сам-то еще не устал от знакомств? Рука для рукопожатия поднимается?
— Пока что на мои рукопожатия никто не жаловался. И опыта мне хватает, уж точно не нужно, как некоторым, тренироваться, самому себе руки жать.
— Тренировка обычно требуется только в том случае когда я создаю новое тело и меняю размер руки. Девушкам бывает сложно привыкнуть.
– Ну к слишком маленьким ручкам и правда нужно привыкать, а то пожмешь такую и даже не поймешь, было рукопожатие или нет.
— Это чьи же ты маленькие ручки пожимал, что с таким знанием дела говоришь?
— … Э-э-э… ладно. Семьдесят четыре — шестьдесят семь.
— Вообще-то шестьдесят восемь.
— С чего это вдруг?
— А как же тот раз с белкой?
— Серьезно? По-твоему это считается?
— А по-твоему нет?
— …
— Что?
– Ну ладно, шестьдесят восемь.
— Шестьдесят девять.
— Ты специально?
— А сейчас я что, не выиграл?
.
— А у Вас отличный вкус. Красивая вещь, все эти маленькие бусинки… — Эмина, вздрогнув, оторвала взгляд от спрятанного в витрине ожерелья и обернулась на голос.
Молодой человек, на вид чуть младше нее, в модном сейчас костюме апрадского кроя, как его называли везде кроме Апрада, с аккуратной короткой стрижкой, внимательным прищуром темно-серых, почти черных глаз и какой-то особой, сквозящей в каждом движении и повороте животной грацией, он казался то ли сошедшим со страниц детской сказки принцем, то ли злым-духом искусителем из легенд северной Лакнии. Однако, в любом случае, не ответить ему Эмина просто не могла.
— Это называется чолги, традиционные украшения северных народов. В Эшельраге такие вещички сплошь и рядом, быстро привыкаешь. — Стоило оставаться серьезной и сдержанной, но на щеках безо всякого разрешения начал разгораться смущенный румянец.
— Разве можно привыкнуть к красоте? — Отсутствие стеснительности Лазу сейчас было как нельзя на пользу. А подсмотренная у Фауста фирменная улыбка не оставила и так находившейся под большим впечатлением девушке ни единого шанса. Однако и просто так сдавать позиции Эмина не собиралась. Отец, пусть был пьяницей и скупердяем, но в образование дочки вложился, рассчитывая выгодно выдать ее замуж, так что как вести себя девушка знала.
— А почему нет? Даже самые добрые и красивые женщины рано или поздно надоедают мужчинам. Что уж говорить про какие-то ожерелья. — Нельзя сказать что девушка не была предвзятой, но примеров неудачных отношений она видела немало, у отца было много знакомых в самых разных портовых городах.