Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм
Шрифт:
К сожалению сегодня, похоже, Торума просто преследовали неудачи. Они уже проделали почти половину пути, но тут карета вдруг остановилась. Мужчина хотел было высунуться и спросить, в чем дело, однако раздавшиеся снаружи крики и рев какого-то огромного зверя заставили его изменить решение. Уна вжалась в грудь матери, в глазах которой теперь виднелся уже самый настоящий страх. А снаружи, похоже, происходило что-то поистине ужасное. Приказы и крики вроде: «Держать строй!» — быстро сменились воплями ужаса и предсмертными стонами,
В конце концов наступила почти полная тишина, прерываемая лишь чьим-то глубоким и тяжелым дыханием. А потом крышу кареты просто сорвало, словно картонку.
.
Лаз слабо осознавал, что происходит. Вокруг него все было красным, словно мир утонул в крови, слышались чьи-то крики, кожу (а кожа ли это была?) обжигал огонь, на руках то и дело чувствовалось что-то горячее и липкое. Он не помнил, ни что происходило, ни где он находится, и ощущал лишь дикую, первобытную ярость, клокочущую в груди, и то, как продолжает стягиваться к нему силу. И в какой-то момент ему даже показалось, что так и нужно, что только так — правильно.
А потом он услышал плач. Плакал ребенок, тихо, очень тихо, но для Лаза сейчас любые звуки были четкими и ясными. И звук этого плача смог немного развеять застлавшую глаза алую пелену. Он нависал над тем, что осталось от кареты, в которой сидели двое, судя по всему, мать и дочка, именно она плакала. Плакала от страха. Оглянувшись по сторонам, Лаз увидел настоящее побоище. Несколько десятков людей лежали, растерзанные, на земле. «Кто это сделал?» — промелькнула в голове удивленная мысль, а потом его взгляд упал на левую пару его рук. В них лежал мужчина. Неподвижный, сердце не билось, да и не удивительно, ведь когти одной из рук вошли ему в грудь сантиметров на десять.
Девочка продолжала плакать. И Лаз, до сих пор не осознавший, что происходит, вдруг поймал на себе ее взгляд. И в заплаканных детских глазах он увидел свое отражение. Огромного монстра, окровавленного, с застрявшими в пасти кусками доспехов, держащего в лапах мертвое тело ее отца.
Выронив ужасную ношу, Лаз схватился за голову лапами. Он вспомнил бой с Фаустом, то, как вышла из-под контроля энергия Зверя, вспомнил, как учуял скопление людей и как бросился в их сторону, одержимый жаждой крови, вспомнил, как рвал и кромсал тела, вспомнил, как, сорвав крышу кареты и закрывшись руками от ударившего в лицо ветряного лезвия, взревев, схватил нападавшего и просто сдавил пальцами.
Он стал монстром. Самым настоящим, таким, о которых рассказывают страшилки по ночам. И сделал это с собой сам. Развернувшись, он бросился в лес, подальше от этой бойни, подальше от еще не убитых им людей, подальше от самого себя. Но сбежать было невозможно. Энергия Зверя снова начала брать над его разумом верх, он уже чувствовал, как возвращается кроваво-красное марево. И единственным выходом,
Пробежав столько, сколько смог, он рухнул на землю и скорчился на земле. Энергия Зверя меняла не только его душу, но и его тело, из нее созданное, начало подвергаться метаморфозам. Скопленный Лазом опыт в магии трансформации, сотни, а может и тысячи примеренных на себя шкур, начал проявлять себя совершенно неожиданным образом. Энергия Зверя, перехватив управление, начала лепить из него нечто невиданное, пользуясь его старыми формами, словно слепками. И, в отличие от обычных трансформаций, это было просто невероятно больно.
Шкуру свернувшегося комочком монстра, еще пять минут назад уничтожавшего профессиональных магов, словно песочные фигурки, покрыла белесая корка, напоминающая скорлупу гигантского яйца. И то, что обещало появиться из этого яйца, без сомнений станет одним из самых больших людских ужасов.
Эпилог
Фауст сидел в номере гостиницы и невидящим взглядом смотрел в окно. Попытка вразумить своего юного друга обернулась настоящим кошмаром и мужчина впервые за много лет понятия не имел, что ему делать.
В чувства его привел стук по стеклу. Вздрогнув, Фауст сфокусировал взгляд. Принцесса, пропадавшая где-то последние дни, аккуратно стучалась в окно, прося впустить ее внутрь.
— Ох, девочка… — Фауст, распахнув створку, подставил ястребу руку. Огромная птица, совершенно по-человечески кивнув, уселась на предложенное предплечье. — Прости меня, я не смог твоего хозяина уберечь. — В глазах птицы на секунду отразилась тоска, но почти сразу она, недовольно заклекотав и забив крыльями, попыталась клюнуть Фауста в глаз. — Ладно, заслужил, — вздохнул мужчина, за что был атакован повторно. — Да что с тобой?
В ответ Принцесса, недовольно посмотрев на Фауста за его непонятливость, не отпуская его руку, сделала пару взмахов крыльями в сторону открытого окна.
— Хочешь сказать, что я должен его найти? — Ястреб, издав победный клич, сорвался со своего места и вылетел в ночь. — Ну раз ты так говоришь… — пробормотал Фауст, быстро закидывая вещи в рюкзак, — значит еще не все потеряно!
Конец четвертой части