Механик
Шрифт:
– Помнишь, ты мне фотки свои показывала?
– Помню.
– Там есть фотография, где ты ешь черешню. У тебя там такое лицо, как будто ты миллион выиграла, не меньше.
– Я даже персики и арбузы люблю меньше, чем черешню,- призналась я, засовывая холодную руку Сережке в карман.
– Придем и я тебя засуну в ванну, - пробормотал он, нащупывая мои ледяные пальцы.
– С черешней?
– уточнила я.
– Ин, нормальные девушки грезят о ванне с шампанским!
–
– Я тебе сверху накидаю!
– А сам?
– Что, сам?
– Сам, будешь ее есть?
– Если мне что-нибудь достанется, - засмеялся он. Я тащила его вперед с целеустремленностью танка.
Дома не оказалось красивых стаканов. Они когда-то были, но то ли мы их перебили, то ли еще что случилось - не было. Я обшарила все шкафы и не нашла ни одного. Хмыкнула, взяла два граненых стакана. Сережка на кухне мыл черешню, сдержанно ругаясь.
– Ты тока все не мой, - жалобно попросила я.
– А то у меня чувства нормы нет, я все сожру!
– Ладно, - он с облегчением убрал пакет в холодильник. Я шмыгала текущим носом и заглядывала в тарелку.
– Так, пошли в ванну.
Я юркнула в ванну и зашипела - вода показалась почти кипяточной.
– А ты?
– спросила я, потому что Сережа как-то не торопился.
– И я.
– Согласился он, стягивая футболку.
– Мы постоянно с тобой торчим в ванне, - пожаловалась я.
– Тебе это не кажется странным?
– Мне это кажется приятным, - хмыкнул он, притягивая меня к себе.
– Ты кто по гороскопу?
– Овен я. А ты?
– А я скорпион. У тебя когда день рождения?
– Двадцать второго марта. А у тебя?
– А у меня двадцать девятого октября, - засмеялся он.
– А почему ты гороскоп вспомнил?
– Ну, мало ли, водный знак....
– Не водный, - помотала я головой. Сережка воевал с бутылкой шампанского. Вода плескалась и была приятно горячей, черешня глянцево блестела в свете, и жизнь была восхитительна. Чокнувшись стаканами, Сережка торжественно прокомментировал:
– За щебенку от гранита науки!
– За нее, - согласилась я и сунула в рот ягоду черешни. Раскусила, зажмурилась от удовольствия. Сережка пристально на меня смотрел, не донеся ягоду до рта.
– Первый раз вижу, чтобы человек с таким удовольствием что-то ел, - улыбаясь, он покачал головой. Я пожала плечами:
– В жизни не так уж много больших радостей. На то они и большие. Надо уметь радоваться маленьким вещам. Например, черешне. Или просто, вкусной еде.
– От шампанского и горячей воды у меня приятно шумело в ушах и плыло перед глазами.
А потом я начала засыпать - в прямом смысле этого слова. Смутно
– Мм?
– отозвался он.
– Ты чего, выспалась?
– Угу....
– он перевернулся на спину, а я переползла на него, жадно втягивая запах теплого сонного тела.
– И что ты делаешь?
– Я собираюсь воспользоваться твоей беззащитностью!
– Сделав большие глаза, сообщила я. Поерзала, и совершенно неожиданно нашла животом что-то твердое и горячее.
– Ого!
– Не настолько я беззащитен, как ты думаешь, - с легким самодовольством заметил Сережка и подмял меня под себя.
Из кровати мы выбрались только через пару часов - меня неожиданно сморило, и почти час мы валялись в кровати.
На завтрак у Сережки была яичница, а у меня... черешня! Потому что вчера я самым позорным образом уснула и вообще, толку от меня было мало.
– Чего делать сегодня будем?
– деловито спросила я. Сережка пожал плечами:
– А что хочешь! Хочешь, сходим куда-нибудь, хочешь, дома поваляемся....
– А ты чего хочешь?
– коварно спросила я. Сережка пожал плечами еще раз. Я зарычала.
– Не сердись. Просто у меня ленивое настроение, - он снял очки и начал протирать их подолом моей футболки. Я меланхолично взирала на это. Очкарики - одинаковые. У меня в семействе почти все в очках, и все протирают стеклышки моей футболкой!
– Домой тебе не надо?
– Ночевать надо, - вздохнул он.
– Отец в понедельник ночью улетает. Кстати, сегодня вечером он нас ждет на ужин.
– И ты молчал?
– возмутилась я и тут же переполошилась. Сережиного папу я побаивалась.
– Не хотел тебя нервировать раньше времени, - он пожал плечами. Я куснула его за плечо.
– Тогда до вечера поваляемся дома, посмотрим какой-нибудь фильмец, потом погуляем и поедем к тебе. Идет?
– Идет.
– Он согласно кивнул и усадил меня к себе на колени.
День промелькнул быстро и незаметно - когда мы спохватились, гулять уже было некогда, надо было собираться и ехать.
Сан Саныч довольно кивнул и посмотрел на время:
– Чувствуется твое благотворное влияние, - хмыкнул он. Я с легким недоумением посмотрела на Сережку, а Сан Саныч развил свою мысль, - Он же самая непунктуальная скотина, какую только можно себе представить! Говоришь в семь - значит, раньше девяти не жди! Он такой у нас!