Меланхолия Драйв

Строганова Таша

Поэтому он не стал улыбаться в ответ, не стал отвечать на знакомство, как и продолжать его. Просто кивнул и, расплатившись за покупки, уехал с заправки, буквально спиной чувствуя разочарованный взгляд Виталия, как тот представился.

Что с ним происходило? Нет, Коля никогда не был падким на случайные связи. Разве что по молодости, когда только познал прелести гейского секса. Лет пять назад он завязал с этим. Но с другой стороны, его воздержание превышало уже все нормы нормальности. А организм даже не среагировал. Никак. Вообще. Ноль.

Закурив,

Коля сделал глубокую затяжку и выставил руку с сигаретой из машины, стряхивая пепел. Тот улетал назад, гонимый порывами ветра.

Казалось, так слетала с Романова и вся столичная шелуха, оставаясь позади.

Но вопрос с этим Виталием всё не шёл из головы. Обидно за неудавшийся перепих точно не было. Хер бы с ним. Беспокоило другое.

Могло ли быть так, что импотенция Романова стала не только творческой?

***

К вечеру Николай въехал в Заволжск.

Город тоже немного изменился. Как-то осовременился, что ли. Рекламные щиты, неоновые надписи в витринах магазинов, благоустроенные тротуары. Это производило приятное впечатление. В памяти у Романова городок застрял где-то в тех самых девяностых. И хоть Коля был здесь всего пару лет назад на похоронах деда, тогда он мало на что обратил внимание.

Впрочем, несмотря на изменения, всё равно с ходу чувствовалось непередаваемое ощущение провинции. Сбавив скорость, Коля медленно ехал по главной улице, ведущей почти к самой Волге. Его сразу же окутало умиротворение и размеренность. Безумный Московский ритм остался где-то там, в прошлой жизни.

Здесь даже время словно текло по-другому.

Уезжая, Романов беспокоился, как здесь обстояли дела с инфраструктурой. Но на деле всё оказалось куда лучше. Он заметил несколько супермаркетов крупных сетей, множество частных магазинчиков и даже один с японской кухней.

Конечно, Романов сильно сомневался в аутентичности местных роллов, но уж больно он их любил. Надо будет снять пробу как-нибудь.

Зарулив по дороге в магазин, Коля закупился необходимыми на первое время продуктами и наконец поехал к дому.

Когда завернул на нужную улице, Романов почувствовал странное чувство в груди. Будто что-то стянуло там всё тисками и не отпускало. Он сделал несколько коротких вдохов, стараясь успокоиться. Но тяжесть не уходила.

Подъехав ко двору, он заглушил мотор и несколько минут просто сидел в машине, справляясь с эмоциями.

Их оказалось неожиданно много. Слишком много для жившего в своём собственном пузыре последние месяцы Коли.

Глава 3

Дом явно требовал ремонта.

Чуть покосившееся крыльцо, которое неплохо было бы укрепить, а то и вовсе заменить. «Поехавшие» от времени и рассохшиеся рамы. Да и внутри кое-где требовалось подлатать. Коля быстро прикинул, как всё будет смотреться с новыми деревянными окнами, отреставрированной мебелью и крыльцом. Выходило неплохо.

Вот

только времени менять абсолютно всё, конечно не было. Но Романов решил начать с малого, а там в принципе всё лето впереди. Что успеется, то успеется.

Дом состоял из трёх больших комнат, кухни, ванной и веранды. Строился он давно, наверное, ещё в семидесятые. И несмотря на солидный возраст, всё ещё оставался добротным и каким-то уютным, что ли.

Первая же проблема, с которой столкнулся Николай, едва ли не заставила его развернуться обратно в Москву.

Уборка.

Интересно, каким местом думал Романов, пускаясь в эту авантюру и не предусмотрев таких банальных вещей. Явно не головой. Он настолько привык за последние годы к присутствию в своём жилище Катерины, что перестал воспринимать её как отдельного человека. В том плане, что Коля был так далёк от домашних хлопот, что считал, будто чистота, комфорт и еда появляются в его доме по мановению волшебной палочки.

Или включены в коммунальные услуги.

И вот что прикажете делать сейчас? Где в десятом часу вечера искать в Заволжске клининговую компанию? Впрочем, Коля знал, что таких в городе в принципе нет. Возможно, завтра он и сможет найти какую-нибудь домработницу, но не спать же сегодня в двухлетней пыли.

Он ведь не дракула, чтобы покоиться в склепе.

Подавив вздох раздражения, Романов переоделся в спортивную одежду, нашёл на кухне веник, совок и тряпки. Это всё осталось ещё с тех пор, как тут прибирались в последний раз Колины тётки. Их бы сейчас сюда, с тоской подумал Коля.

Но потом вспомнил, почему перестал общаться со склочной роднёй, его аж передёрнуло.

Пытаясь познать Дзен, Коля принялся за уборку. Нет, белоручкой он не был. Но в последнее время действительно слишком уж расслабился. Хотя раньше многое приходилось делать по дому. Ведь рос Романов, несмотря на царскую фамилию, обычным советским ребёнком. В обычной советской нищете.

И сейчас, выметая пыль и паутину из углов, на Колю накатили воспоминания из детства. Как он помогал бабушке по хозяйству. Даже сам ползал под кроватями с тряпкой, вытирая пол. Как постоянно торчал во дворе с дедом, наблюдая, как тот чинит старенький Запорожец. В Колином детстве этот шедевр украинского автопрома старым ещё не был, но всё равно вечно ломался.

Иногда приезжала мама. Она сплавила сына родителям практически сразу после роддома. Как выяснилось потом, решила не бросать учёбу. А потом карьеру. А потом нового мужа. Бросить она решила лишь Колю.

Сейчас с матерью Романов общался редко и с неохотой, хоть та и пыталась оказывать влияние на жизнь единственного сына. Но тогда в детстве каждый её приезд становился праздником.

Лена, почему-то тогда Коля звал мать по имени, может она так просила, уже и не вспомнить, работала переводчицей и получала неплохие деньги. Потому привозила красивые импортные игрушки, какую-то одежду. Но потом грянул кризис, игрушки стали попроще да и приезжать она начала реже.