Мелкие боги
Шрифт:
— Правда? — спросил Ворбис. — Но зачем?
— Никто не знает.
— За исключением Господа, конечно, — сказал Ворбис.
Лицо капитана стало болезненно желтым.
— Разумеется. Несомненно.
— Брута! — орала черепашка. — Ты меня слышишь?
— А вон то? — спросил Ворбис.
Моряк проследил за его вытянутой рукой.
— О. Летучие рыбы, — быстро ответил он. — Хотя на самом деле летать они
— Одно из чудес Божьих, — кивнул Ворбис. — Бесконечное многообразие, правда?
— О да! — Волна облегчения пробежала по лицу капитана, словно шеренги дружественной армии.
— А там, внизу? — спросил эксквизитор.
— Морские свиньи, они же дельфины, — ответил капитан. — Похожи на рыб.
— Они всегда так плавают вокруг корабля?
— Часто. Особенно в водах Эфеба.
Ворбис склонился над леером и на некоторое время замолк. Симони смотрел на горизонт, лицо его было совершенно неподвижным. Это пробило брешь в разговоре, которую капитан по своей глупости попытался заполнить:
— Они будут плыть за кораблем несколько дней.
— Удивительно.
Еще одна пауза, ловчая яма тишины, готовая поглотить мастодонтов необдуманных слов. Раньше эксквизиторы орали на людей и напыщенными речами пытались выбить из них признание. Ворбис никогда так не поступал. Он просто выкапывал глубокие ямы тишины и ждал.
— Наверное, им это нравится, — сказал капитан и нервно взглянул на Бруту, который тщетно пытался заглушить черепашьи вопли, заполнившие его голову.
Со стороны юноши подмоги ждать не приходилось.
Но тут ему на помощь неожиданно пришел Ворбис.
— Должно быть, это очень удобно в дальних путешествиях, — предположил он.
— Гм. Да? — не понял его капитан.
— С точки зрения снабжения продовольствием, — пояснил Ворбис.
— Мой господин, я не совсем…
— Это то же самое, что иметь походную кладовую.
Капитан улыбнулся:
— Нет, господин, мы их не едим.
— Правда? На мойвзгляд, они выглядят вполне питательно.
— Да. Но есть старинное предсказание, мой господин…
— Предсказание?
— Говорят, что души моряков после смерти становятся…
Перед капитаном разверзлась бездна, но словесная инерция — ужасная штука, ей невозможно сопротивляться.
Тишину нарушали только волны, далекие всплески дельфинов и сотрясающий небеса стук сердца капитана.
Ворбис прислонился к лееру.
— Впрочем, — улыбнулся он, — все это не более чем предрассудки, не правда ли?
— Конечно, — ухватился за эту спасительную соломинку капитан. — Обычные моряцкие
Ворбис посмотрел куда-то поверх его уха.
— Эй, ты! Да, я к тебе обращаюсь.
Один из матросов кивнул.
— Принеси-ка мне гарпун.
Матрос посмотрел на своего капитана, после чего поспешно удалился.
— Но, гм… но ваше преосвященство… э… а… вряд ли вам пристало утруждать себя подобным занятием, — попытался вмешаться капитан. — А… э… Гарпун — очень опасное оружие в неумелых руках. Можно серьезно пораниться и…
— Уверяю, я даже пальцем его не коснусь, — успокоил капитана Ворбис.
Капитан повесил голову и протянул руку за гарпуном.
Ворбис похлопал его по плечу.
— А затем, — сказал он, — мы славно пообедаем. Верно, сержант?
Симони отдал честь:
— Как прикажете, господин.
— Вот именно.
Брута лежал на спине среди тросов и парусов где-то под палубой. Было жарко и воняло так, словно здесь сконцентрировался весь воздух, который когда-либо бывал в трюмах кораблей.
Целый день Брута ничего не ел. Сначала он слишком плохо себя чувствовал, а потом… как-то не захотелось.
— Жестокое отношение к животным совсем не означает то, что он… плохой человек, — высказал он свое мнение, хотя по тону было понятно, что он сам не верит в свои слова.
Дельфин был таким маленьким…
— Он перевернул меня на панцирь, — напомнил Ом.
— Да, но люди главнее животных, — возразил Брута.
— Этой точки зрения часто придерживаются именно люди.
— Глава IX, стих 16 Книги… — начал было Брута.
— Да кого волнует, что говорится в этих твоих книжках?! — завопила черепашка.
Брута был потрясен.
— Но ты же сам не исключение! Ты ни разу не говорил ни одному из своих пророков о том, что люди должны быть добры с животными! — воскликнул он. — Во всяком случае, ничего подобного я не припоминаю. Даже когда ты был… больше! Ты хочешь, чтобы люди были добры с животными вовсе не потому, что это животные. А потому, что одним из них можешь быть ты.
— Неплохая идея!
— Кроме того, ко мне он проявил доброту. Хотя не должен был.
— Ты так думаешь? Именно так ты и думаешь! А ты видел мыслиэтого человека?
— Конечно нет! Я не умею видеть мысли!
— Не умеешь?
— Нет! Люди не…
Брута замолчал. Судя по всему, Ворбис это умел. Ему достаточно было одного взгляда на человека, чтобы понять, какие именно нечестивые мысли он прячет. Такой же была бабушка Бруты.