Мэллори
Шрифт:
— Выпить для меня никогда не рано, — сказал Корридон, снимая пальто. Пока она доставала из буфета бутылку джина и бутылку «Дюбонне», он продолжил:
— После войны я долго провалялся в госпитале, а затем отправился в Америку. И вот недавно вернулся оттуда и вспомнил, что должен вашему брату деньги. Честно говоря, я подумал, что это прекрасный повод для встречи. Пытался найти его адрес в телефонном справочнике, но вместо его имени нашел ваше. Он как-то упоминал о сестре, Энн. Я догадался, что это вы, и вот пришел…
— Что он вам обо мне рассказывал? — Она поставила
— Не помню, — ответил Корридон, опускаясь в кресло.
Он не собирался лгать больше, чем необходимо. Ему и так было необычайно трудно играть взятую на себя роль, приходилось постоянно подавлять порыв во всем признаться, поведать ей о Жанне, Яне и Ренли, о причинах, которые заставили его искать Мэллори.
— Мы разговорились о своих близких, и он упомянул о вас. В памяти осталось имя Энн — мое любимое.
— И вы забыли остальное? Как жаль! Признаюсь, я немного сентиментальна. Мне дорого все, что связано с Брайаном.
В замешательстве Корридон обратился к помощи новой лжи:
— Правда, я не помню. По-моему, он говорил, что вы красивы…
Она испытующе посмотрела на него.
— Нет, этого он не говорил. Ну, ладно. Я не должна была вас расспрашивать.
— Простите. Напрочь вылетело из головы… Я и подумать не мог, что мне удастся с вами познакомиться. — Он поспешил сменить тему. — А как Брайан погиб? Если вы не хотите говорить об этом…
— Не хочу говорить об этом? — Девушка подалась вперед, щеки ее порозовели. Корридон поразился, что вначале она показалась ему некрасивой. — Наоборот, я только и ищу предлога, чтобы поговорить о нем! Второго такого нет!.. Через несколько недель после начала войны его сбили и взяли в плен. Он бежал и вступил в один из отрядов французского Сопротивления. Ему удалось тогда переслать мне письмо — последнее, что я от него получила. Письмо принес американский пилот, его приятель… Брайан казался таким счастливым, работая с этими людьми! Их было восемь, они пускали под откос поезда. Командиром был француз, Пьер Гурвиль. Брайан отзывался о нем восторженно, как о человеке бесстрашном, умном и справедливом. Он вообще писал очень образно, и все восемь членов группы были как живые: два француза, две француженки, два поляка и три англичанина, включая его самого. Одной молоденькой француженкой, Жанной Персиньи он просто восхищался. Вероятно, это были замечательные люди. Я страшно волновалась, зная, какой опасности он подвергается, но ничего не могла изменить… Даже написать ему не могла. Потом из министерства военно-воздушных сил мне сообщили, что он попал в руки гестапо и был убит при попытке к бегству. Он погиб за два дня до капитуляции Германии.
«Тупик», — подумал Корридон, уверенный, что девушка говорит то, что принимает за правду.
— Его смерть потом подтвердилась? — осторожно поинтересовался он. — Всякое иногда случается…
Энн бросила на него изумленный взгляд.
— Почему вы об этом спрашиваете?
Корридон решил прощупать, что она знает на самом деле.
— Я недавно говорил о вашем брате… С Ритой Аллен, — Он заметил, как девушка вздрогнула и сжала кулаки. — Вы
Гнев, который обуял Энн при имени Риты, исчез так же быстро, как и появился. Она долго молчала, внимательно глядя на Корридона.
— Что за ерунда? Зачем вы ходили к этой женщине? Я не понимаю.
Корридон смущенно поерзал в кресле.
— Ваш брат говорил и о ней. И вот случайно несколько дней назад мы с ней встретились. Услышав ее имя, я вспомнил, что она была подругой Мэллори. Естественно, я спросил у нее, как найти вашего брата. Адреса она не знала, но заявила, что в прошлом месяце они виделись.
— Что за ерунда! — гневно повторила Энн. — Вы ошибаетесь, она никогда не была подругой Брайана. Он мне о ней рассказывал. С его стороны это было чисто плотское влечение. Вы же знаете молодых офицеров — они словно боятся что-то упустить… Ну а эта девица сама бросилась ему на шею. И сразу же стала доить из него деньги. Он и встречался-то с ней всего один или два раза… Как у нее хватает наглости делать такие заявления?!
Корридон был удивлен.
— Она дала мне понять, что их знакомство длится около шести лет. Она даже сказала, что он купил и обставил ей домик.
— Домик?! — воскликнула Энн со смесью возмущения и презрения. — Но это смешно! Брайан знал ее всего несколько дней, а потом его послали за границу. Больше они никогда не виделись.
— Он мог вам всего не говорить, — возразил Корридон, раздраженный ее слепой верой в брата. — Братья обычно не рассказывают сестрам…
— Дело не в этом, — перебила она. — Меня не касаются взаимоотношения моего брата и этой женщины. Она заявила, что он жив? Ну что ж, она лжет!
— Но по какой причине? — спросил Корридон, против воли вовлеченный в спор. — Для чего ей лгать?
Энн сперва растерялась, затем ответила:
— Сколько вы ей заплатили за эти сведения?
Теперь растерялся Корридон.
— Откуда вам известно, что я ей заплатил?
— Говорю вам, я знаю эту женщину. Ради денег она способна на все.
— Да, действительно, я ей заплатил. Однако почему она сказала, что Брайан жив?
— А разве не это вы ожидали услышать? Скажи она вам, что он мертв, вы бы быстро потеряли к ней всякий интерес.
Корридон внимательно смотрел на девушку. Такая мысль не приходила ему в голову, и она посеяла в нем сомнения. Пока он раздумывал, пытаясь решить, солгала ему Рита Аллен или нет, Энн встала, прошла через комнату и остановилась у холста.
— Я начинаю сомневаться, — произнесла она после продолжительного молчания. — Брайан никогда не упоминал вашего имени. Не знаю почему, но мне кажется, что вы не знакомы с моим братом. Что именно вам от него надо?
Корридон быстро поднялся и хотел что-то сказать, как вдруг заметил, что к дому приближается, пошатываясь, человек в зеленом плаще и черном берете. Ренли! Задыхающийся, потный, с безумными глазами, Ренли подбежал к двери, привалился к косяку и стал громко стучать.
Одним прыжком Корридон пересек комнату, распахнул входную дверь и подхватил падающее тело.