Мелочи жизни

Полонский Георгий Исидорович

— Ага. Сейчас. — Сергей уселся в кресло.

— Вы с ума сошли!

— Я?! — Сергей посмотрел на Лену как Ленин на меньшевиков. — А по-моему, вы.

— Сережа, — попыталась воззвать к здравому смыслу Семендяева. — Это плохо кончится.

Сергей только отвернулся в сторону.

— Сереженька! Я прошу вас! — взмолилась Лена. Сергей вздохнул. Потом заговорил неторопливо, подбирая слова:

— Лена. Вам не кажется несколько странным то, что происходит? Вы врываетесь в дом. Хватаете мои вещи. Упоминаете

такие факты из моей биографии... о которых мне не хотелось бы вспоминать... — Тут Сергей повысил голос. — Вы знаете?! Мне это почему-то не нравится!

— Я все объясню вам по дороге, — тупо повторила Лена.

— Откуда вы знаете про статуэтку? — спросил Сергей сухо.

Семендяева подошла кокну, выглянула на улицу. Сказала:

— Вы очень рискуете.

Сергей еле сдержался. Но промолчал.

— Ну хорошо. — Убедившись, что на испуг Сергея не возьмешь, Семендяева решила внести ясность. — Регина куда-то вышла. Я хотела позвонить. Сняла трубку и вдруг услышала, что Шведов говорит с каким-то человеком о вас.

— Подслушивать нехорошо, — заметил Сергей мрачно.

— Я что-то похожее уже слышала, — не обратила внимание на его замечание Лена. — Только этот человек отчитывался перед Шведовым, что ордер на ваш арест подписан и сегодня вы будете ночевать не дома.

— Я-то думал, что ваш шеф модельер, — все больше и больше мрачнея, проговорил Сергей Анатольевич, — а он, оказывается, в органах работает. По особо опасным преступникам!

— Зря смеетесь! — тоном работника «органов» осадила Сергея Семендяева. — Оказывается, вас выпустили тоже не просто так. Шведов договорился об этом по просьбе вашей жены!

— А сейчас, значит, моя жена попросила меня посадить? Как это мило.

— Сейчас ваша жена очень переживает разлуку с дочерью. Она, естественно, ни о чем Шведова не просила, но он сам решил, что, если вас посадят, Юля волей-неволей вернется к матери! — доходчиво объяснила Семендяева.

— Надо же, какой сообразительный! Слушайте, Лена. Но вы же говорили, что он гений. А ведь гений и злодейство, если я правильно помню, вещи несовместные? — блеснул начитан ностью Сергей.

Семендяева посмотрела на Сергея недоуменно.

— Нет, это Пушкин так считал, — пояснил Сергей. — Александр Сергеевич. Я-то не настаиваю.

— Сережа, какой Пушкин. Они приедут за вами с минуты на минуту!

— С ордером, подписанным Шведовым?

— Вы мне не верите?.. — В голосе Семендяевой звучала искренняя обида.

— Радость моя... — Сергей вздохнул устало. — Но это же «брэд оф сиф кэйбл»!

— Что?!

— Бред сивой кобылы. Выражение такое. — Сергей потер горло — оно начинало побаливать.

Зазвонил телефон. Сергей поднялся, хотел было снять трубку. Но Лена не дала — накрыла его руку своей.

— Не надо! Сережа!

Сергей мягко,

но уверенно отстранил ее руку.

— Вы с ума сошли. — Он снял трубку. — Алло?! Что?! Вы ошиблись номером. — Положив трубку, Сергей повернулся к Лене.

— Они проверяли, дома ли вы, — как о само собой разумеющемся сказала Семендяева. — Значит, выезжают.

— Чушь, — проговорил Сергей не сразу и не очень уверенно. — Полная чушь. — Сейчас он уже уговаривал себя. — Глупости.

— А откуда я все это, по-вашему, взяла? — решила добить Сергея Семендяева.

Сергей не нашелся что ответить.

— Вы считаете, что я вам врала? — снова спросила Лена. — Но зачем?!

— Ну, я не знаю... — Сергей совсем растерял былую уверенность. — Ну, перепутали что-нибудь. Мало ли...

— То, что вас арестовывали за статуэтку, не перепутала, а все остальное перепутала?.. — Семендяева чувствовала, что еще одно, последнее усилие, и Сергей у нее в руках.

Но пока Сергей молчал.

— Вам надо пожить какое-то время у меня, — сказала Лена. — Уж где-где, а там вас искать не будут. Я не сомневаюсь, что через какое-то время все уляжется, вы сможете вернуться.

— Вы сошли с ума, — Сергей снова опустился в кресло. — Я в бегах?! А работа?! А Юля?!

— А вам опять на нары захотелось?! — Семендяева знала, куда бить.

Пользуясь его молчанием, она продолжала:

— Неужели вы не понимаете, что, сидя в тюрьме, значительно труднее доказать свою невиновность, чем оставаясь на свободе?!

Сергей не ответил.

— Да поверьте же мне, черт вас возьми! — Семендяева почти кричала.

Сергей встал, подошел к окну. Посмотрел на улицу. Таксист, изнывая от безделья, протирал тряпкой лобовое стекло.

И тут Лена решила пустить в ход резервы. Последние. Она села в кресло, закрыла лицо руками и громко заплакала. Слов разобрать было невозможно, но общий смысл сводился к тому, что, дескать, какая она, Лена, дура, опять влезла не в свое дело! И почему, ну почему ей всегда больше всех надо!

Сергей, естественно, стал уговаривать Лену не плакать:

— Лен! Ну Лена... Перестаньте, я прошу вас. Я очень вам признателен, поверьте, просто это все так неожиданно... Неправдоподобно... Ну Лена, не плачьте, я прошу вас...

Семендяева не успокаивалась. Она решила стоять до конца. И победила. Сердце Сергея дрогнуло.

— Ну хорошо. Хорошо. Я поеду! Только без этого! — Он кивнул на чемодан.

— Ив тапочках?! — послышалось сквозь слезы.

— Я всегда прямо в прихожей переодеваюсь... У нас в доме так принято, — объяснил Сергей. — Так Маша завела...

Сергей отправился в прихожую, стал медленно надевать ботинки... Вся согнувшись под тяжестью чемодана, появилась Лена.

— Может быть, вы все-таки возьмете чемодан?