Мелочи жизни
Шрифт:
— Да фильмы эти — ерунда! Детские шалости! — Он вскочил и быстро прошелся по комнате. — По сравнению с тем, что с тобой могут сделать в реальной жизни! И, поверь мне, даже не очень много денег на это потратят! Покалечить такого человека, как ты, стоит недорого! А убить — так еще дешевле! Неквалифицированный труд!
Максим замолчал. Еще немного походил по комнате, успокаиваясь. Потом вернулся на место. Сел.
— Что же делать? — спросила Юля тихо. Судя по всему, она наконец поверила
— Ничего не делать! Поняла?! Ничего, — Биг-Мак все еще был взбешен Юлиной детской наивностью. — Сидеть тихо. Ты ничего не знаешь. Нигде не была. Ни у какой Мадлен... — Он встал. — И со мной почти незнакома... Господи, какой же я идиот! Угораздило связаться!
— Трус! — коротко сказала Юля. — Трус! Бросаешь меня! И пожалуйста! Я все равно пойду. Слышишь, трус, пойду! И расскажу правду! И мне поверят.
— Идиотка! — Биг-Мак быстро вышел из комнаты. В коридоре громко хлопнула дверь.
Юля некоторое время сидела неподвижно, потом поднялась и пошла в ванную. Умылась. Выйдя из ванной, в расстроенных чувствах опустилась в стоящее в прихожей кресло. Совсем уже было собралась заплакать, как в дверь позвонили.
Радостно вскочив, Юля бросилась к двери.
Но это был не Биг-Мак. Пришла Настя Костикова.
— А... — не смогла скрыть разочарования Юля. — Это ты...
— Нормально! — как всегда громко, объявила Настя, входя. — Теплая встреча высоких договаривающихся сторон! Овации и рукоплескания! Ты, между прочим, целый месяц любимую подругу не видела!
— Извини, я не думала, что это ты.
— В том смысле, что знала бы, что я, — вообще не открыла бы?!
Юля попыталась загладить невольную грубость.
— Да ладно тебе... Проходи... Как твой маленький?
— Маленький — помаленьку. Куда прикажете идти?
— А вот, в комнату. — Юля показала. — У меня пирожные вкусные, я тебе кофе сварю. Ты же любишь кофе...
Девушки вошли в комнату.
— М-да, — Настя тут же оценила накрытый стол. — Я сразу подумала, что этот тип от тебя выскочил. Неужели, — Костикова наигранно огляделась по сторонам и, склонившись к Юле, прошептала по слогам:
— При-ста-вал? Юля покраснела.
— А... — выразила догадку Настя. — Значит, ты его выгнала за то, что н е приставал!..
— Никто его и не выгонял! — вспыхнула Юля. — Сам ушел.
— Ага, — «поверила» Настя. — Ну конечно, сам. Поэтому и с ног чуть меня не сбил. В подъезде. Вспомнил, наверное, про занятия в кружке «Умелые руки» и заторопился...
— Костикова, кончай, а... — Юле было не до шуток. Она и в самом деле переживала уход Максима.
— Все. — Настя была понятливой девушкой. — Молчу. Храню покой.
— Ты чего-то хотела? — спросила Юля без особого энтузиазма, скорее из вежливости.
—
— Ну?
— Женщина-мать или тоже хочет спать, — довела Костикова до сведения неопытной подруги, — или ей требуется активная светская жизнь.
— Чего тебе требуется?.. — спросила Юля с сарказмом.
— Светская жизнь, — пояснила Настя и принялась изображать светскую львицу: — Только что я посетила торговый дом «Детский мир». А сейчас присутствую на фуршете, — «дама» взяла со стола пирожное и продолжала уже с набитым ртом, — у самой госпожи Кузнецовой.
— Ас ребенком кто? — решилась узнать «госпожа Кузнецова».
— Любящая бабушка, — был получен ответ. — Нет, ты не подумай там чего... По-прежнему любящая себя бабушка. Но — и на старуху, как говорится, бывает проруха.
— А любящий себя отец не появлялся?
— Что отец... — Настя принялась за второе пирожное. — Отец, как утверждает наука, всегда неизвестен. Кстати, а твой где?
— Папа? В командировке.
— Когда вернется? Юля пожала плечами.
— Не знаю.
— Далеко?
— Где-то под Москвой. Не то Шатура, не то Руза...
— Что это его занесло?
— Я сама толком не поняла. Ни с того ни с сего их совместное предприятие решило выкупить и перепрофилировать, — выговорила Юля с трудом сложное слово, — какой-то заводик, который там приватизируют.
— Акционируют, — поправила Костикова.
— А какая разница?
— Не знаю. — Настя прыснула. — Но, говорят, большая. Юля захохотала тоже.
— Ну вот, — добавила она, справившись со смехом, — короче говоря, его и послали, экспертом.
— Ну хорошо, — судя по всему не озабоченная сохранением фигуры, «женщина-мать» поглощала пирожные с такой скоростью, что Биг-Маку и не снилось. — Значит, ты теперь осталась вообще одна.
— Да нет. Я думаю, он через день-два вернется.
— Это, конечно, хуже, но я на это шла, — проговорила Настя загадочно.
— В каком смысле?
Настя доела пирожное и спросила, стараясь сохранять непринужденный тон:
— Как ты отнесешься к тому, если мы с ребеночком у тебя поживем? Недельку?
— А зачем? — Юля несколько опешила от неожиданности вопроса.
— Да мы там ремонт затеяли... — как-то не очень уверенно проговорила Костикова.
— Ремонт?
— Ну да. Косметический. Стены побелить. Обои покрасить. То есть обои поклеить... Ну, в общем, как полагается.
— Ну, пожалуйста. Я думаю, папа возражать не будет, — сказала Юля.
— Ну и отлично, — обрадовалась Костикова. — Тогда к утру жди.
— А что? — осведомилась Юля недоверчиво. — К тебе уже завтра мастера придут?