Мелочи жизни
Шрифт:
— Ни под каким видом! Железно! Сначала на руководящей работе, потом вот в бизнесе — придерживался неукоснительно, — Николай Петрович поднял вверх указательный палец. — А тут что? Ладно, водка! Так уж ведь и по бабам собрались идти! Вот чем ты можешь объяснить такую неожиданную метаморфозу?!
— Не знаю, Николай Петрович, — в отличие от босса Сергей был трезв как стеклышко. — Вероятно, вашим особым ко мне отношением..
— Именно, Сергей, именно, дорогой. Потому что ты не только классный мужик, но и...
— Отличный специалист, — продолжил
— А ты зря иронизируешь, между прочим! Если хочешь знать, такой спец, как ты, целого отдела стоит! — заявил Николай Петрович почему-то с гордостью. — Если не института!..
— Так уж и института... — Сергей поднял рюмку. — Ладно, Николай Петрович, давайте лучше выпьем. За успех вашего бизнеса.
— Нашего бизнеса, Сергей, нашего... — Николай Петрович поднял рюмку в ответ.
— Да нет, Николай Петрович. Вы у нас босс, хозяин, а я кто? Так... Наемная рабочая сила. Сегодня есть, завтра нет...
— Что значит — сегодня есть, завтра нет?.. Ты мне это брось! Я на тебя, между прочим, большие виды имею!.. Чтоб ты знал!.. — Николай Петрович приготовился выпить.
— Вы, может быть, и имеете... — проговорил Сергей загадочно.
Николай Петрович сначала вроде пропустил его слова мимо ушей, поднес рюмку ко рту, но не выпил, поставил обратно на стол.
— Что-то я не улавливаю, Серега? Ты это к чему?
— А к тому, уважаемый Николай Петрович, что ухожу я от вас.
— Что значит — уходишь?
— Увольняюсь.
— Чего-чего?
Вместо ответа Сергей достал из-под стола свой «дипломат», вынул из него лист бумаги и протянул недоумевающему начальнику.
Николай Петрович порылся в карманах пиджака, нашел очки. Нацепил на нос. Медленно прочел вслух:
— «Прошу уволить меня по собственному желанию»... — Николай Петрович снял очки, положил заявление Сергея на стол. — Интересная икебана... — Все же соображал Николай Петрович туговато. — Я не понимаю, Серега, ты что, шутишь? Напился?
— Трезв как стеклышко, — ответил Сергей. — Подписывать будете?
— Слушай, Серега, не валяй дурака! Объясни толком, что случилось?
— Долго объяснять. — Сергей не желал вдаваться в подробности. Хотя чувствовал, что придется.
— Тебя что, зарплата не устраивает? — задал Николай Петрович вполне резонный вопрос.
— Да нет. Отличная зарплата. Тут грех жаловаться.
— Ну а в чем же тогда дело? — пытался докопаться до истины Николай Петрович.
Сергей молчал. Видит Бог, не хотелось ему начинать этого разговора, но ясно было, что не отвертеться. Начальник хотел знать правду.
— А дело в том, Николай Петрович... — проговорил он наконец. — Вот вы тут дифирамбы мне пели, мол, какой я классный специалист, и все такое...
— Ну, положим, не пел, а говорил. И повторить могу, если надо... — начальник даже обиделся.
— Спасибо, конечно. Но только вы ведь не за это меня держите. Не за таланты мои особенные.
— Интересная икебана... — Николай Петрович искренне
— В том-то и дело, что ни на кой. Не я вам сдался, Николай Петрович, а тот человек, который просил вас меня на работу взять. Влиятельный, со связями... Как говорится, без мыла в любую дырку... — проговорил Сергей почти с ненавистью. — Почему же не оказать услугу такому человеку, а, Николай Петрович?
— Я не понимаю: ты про Шведова, что ли? — не сразу сообразил босс.
— Ну а про кого ж еще? Или, может, скажете, он вам не звонил?
— Почему же? Было дело. Звонил, хлопотал. Не он, вернее, а Регина его... — Николай Петрович быстро трезвел — сказывалась «аппаратная» выучка. — Ну и что же в этом такого? Я, милый мой, не настолько богат, чтобы брать людей с Улицы... А потом, неужели ты думаешь, я бы стал держать тебя столько времени, если бы ты мне действительно не был нужен?
Даже при всей моей нежной любви к Шведову и его девочкам. Чего там говорить: он и вправду человек нужный. Но у меня, дорогой мой, не государственная лавочка. Это когда я в министерстве штаны протирал — там я мог платить кому угодно. Хоть твоей теще. Это были проблемы партии и правительства. А тут — извини. Из собственного кармана денежки отсчитываю. И, между прочим, немаленькие...
— Ну хорошо. Предположим, все это действительно так, как вы говорите. Оказалось, что я нужный и перспективный специалист. Бог с ним. Не в этом дело, в конце концов. Скажите, Шведов ведь просил вас, чтобы все оставалось в тайне. Ну, чтобы я ничего не знал о его хлопотах? Ведь просил?
Николай Петрович замялся.
— Ну что вы молчите? — Сергей словно допрос вел.
— Просил. — Николай Петрович признался. — Ну, Регина, в смысле, просила. От его, конечно, имени.
— Вот видите. А знаете, почему он об этом просил?
— Мало ли! Ты же вон у нас какой самолюбивый, оказывается! А он человек деликатный. Не хотел тебя травмировать.
Сергей нервно рассмеялся.
— Да-да, он деликатный!.. Он о-очень деликатный! Вот у вас, Николай Петрович, хватило бы деликатности устроить так, чтобы муж, сам того не зная, продал собственную жену? А, Николай Петрович?
— Черт его знает! — начальник уже начинал сердиться. — Какой муж?! Какую жену? Слушай, Серега, ты либо говори толком, либо не морочь голову! Водку позвал пить, называется!
— Вы что, правда ничего не знаете? — спросил Сергей недоверчиво.
— Да вот тебе крест, — Николай Петрович в сердцах перекрестился. — Господи Боже мой! Понятия не имею! — Тут Николай Петрович осекся, даже рот приоткрыл. Наконец дошло. Понял начальник, что у Сергея «за пазухой». — Подожди, так он у тебя что, жену увел, что ли?.. Прости, конечно, за...
— Увел, Николай Петрович, — ответил Сергей смиренно. — Увел. И не только жену. Он и сына заодно прихватил. Знаете, сейчас это модно. Не надо растить, ночей не спать. Берешь сразу, готовеньким...