Мелочи жизни

Полонский Георгий Исидорович

Молодой человек улыбнулся Сергею и поскакал вниз по ступенькам.

Сергей стал рыться в карманах в поисках ключа...

Глава сороковая. КАПКАН

Сколько раз Шведов говорил себе: ну все, все. Ее не вернешь. Ну нет Маши, нет. И никогда уже больше не будет. А он есть. Он — жив. Так получилось. И — Бог свидетель — не он тому виной. А значит, нужно жить. Как и прежде:

упиваться любимым делом, радоваться успеху, славе... А может быть, и снова полюбить...

Но все эти правильные мысли формулировал лишь ум Игоря Андреевича. Сердце же наотрез отказывалось подчиняться этой, казалось бы, очень простой логике. Железной логике жизни.

Шведов не мог забыть Машу.

Вот уже который день подряд он маялся в своем кабинете, то брал в руки эскиз или книгу, то останавливался у окна, тоскливо глядя на улицу.

На письменном столе стояла початая бутылка хорошего коньяка с рюмкой, а где-то совсем сбоку — фотография улыбающейся Маши.

Эту фотографию Игорь Андреевич то брал в руки, ходил с нею, то ставил обратно на стол.

Бесшумно вошла Регина. Какое-то время стояла молча, не решаясь беспокоить находящегося не в духе шефа.

Игорь Андреевич уловил, спиной почувствовал ее присутствие.

— Что там? — спросил он не оборачиваясь.

— Есть интересная новость, — проговорила Регина осторожно.

Шведов вздохнул.

— После того как появился мой якобы сыночек из Железноводска, меня уже ничем не удивишь.

— И все-таки новость заслуживает внимания.

Шведов повернулся, безнадежно махнул рукой: давай, дескать, говори.

— Ползунова вот-вот снимут.

— Это «вот-вот» длится уже несколько месяцев.

— Сейчас вроде бы точно. Мне знающие люди сказали.

— Эти твои знающие люди узнают все новости в... — Игорь Андреевич вдруг неожиданно решил сменить тему: — Скажи, он хоть немножко похож на меня.

— Кто? Ползунов? — Регина не поняла.

— Ты что, — бросил Шведов раздраженно, — помешалась на этой фамилии? Игорь якобы Игоревич похож на меня или нет?

Регина выдержала паузу, стараясь понять, какой ответ желает услышать шеф. Наконец сказала:

— Скорее, нет.

— А мне кажется, скорее — да!

— Игорь Андреевич, — снова решила вернуться к делам Регина, — умоляю вас... Мы попали в капкан.

— Какой капкан? У меня дом моделей, а не темный лес, — еле слышно пробормотал безразличный ко всему Игорь Андреевич.

— Сейчас вся жизнь — темный лес. С минуты на минуту должна появиться Ползунова!

— Гони ее ко всем чертям. Меня нет.

— Больше не выйдет, Игорь Андреевич! — сказала Регина громко, словно хотела Шведова разбудить.

— Ну придумай что-нибудь. У тебя же талант по этой части...

—

Спасибо, оценили...

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

— Мне некогда обижаться! Она уже звонила. Если мы сегодня не подпишем договор об аренде ее дома...

— Нашего дома, ты хочешь сказать?..

— Она его считает уже своим, ссылается на документы, которые у нее уже есть. Так вот если вы не подпишете, она подпишет с другой фирмой, весьма крутой!

— Так и заявила?

— Так и заявила. А вслед за ней мне позвонили с новостью, что Ползунова снимают.

— Выходит, она спешит подписать договор? Тогда тем более — меня нет.

— А вдруг вы правы и эта весть о снятии Ползунова — очередная утка! Тогда нам крышка!

— Не делай страшные глаза. Во-первых, еще не истек срок старого договора. Префект мне обещал.

— Игорь Андреевич, милый! Да опуститесь вы на землю, наконец! Где вы живете? Вы что, газет не читаете? Телевизор не смотрите? Они пришлют сюда боевиков и вышвырнут нас в два счета! А потом иди доказывай!

— Чего ты хочешь? Чтобы я тоже нанял боевиков защищать дом, в котором прошли последние двадцать лет моей жизни?

— Главное — сохранить наш дом, Игорь Андреевич.

— А какой ценой, не важно, да? — взвился Шведов. — Нет, я не собираюсь тут строить баррикады и делать из моих манекенщиц снайперов! — Игорь Андреевич сноровисто налил себе коньяку, сделал глоток. Помолчал, потом сказал устало: — А потом, ты знаешь, я больше не уверен, что это — главное.

— То есть как?..

— А так... — Игорь Андреевич в задумчивости поглядел на Машину фотографию.

— Я вас понимаю, Игорь Андреевич. Но надо жить, надо работать...

— Жить, работать... Да пойми! Я любимую женщину потерял! У меня ее сына забрали! Мне больно! А тут еще этот... ребенок из Железноводска. Я ведь даже лица его матери не помню... Пытаюсь вспомнить и не могу!

— А за нас, значит, вам не больно?! — Регина с трудом скрывала ярость.

— За вас?

— Да! За нас! За девочек, за меня! За всех, кто работает в этом доме! Вам-то что! У вас тьма приглашений. Вы, если что, во Францию мотанете! Или еще куда-нибудь! А нам что делать? На панель идти?!

Не ожидав такой атаки, Шведов растерялся.

— Регина...

— Мы в вас верили! Шли за вами, — пылала праведным гневом Регина. — Некоторые даже собой жертвовали! А вы!..

— Постой, постой... — удалось наконец прервать ее пламенный монолог Шведову. — Так я, по-твоему, предатель, что ли?

Игорь Андреевич было снова потянулся за коньяком, Регина решительно выхватила у него бутылку.

— Все! Больше я вам не дам пить!

— Ты что себе позволяешь? — опешил Шведов. — Верни!