Мелочи жизни

Полонский Георгий Исидорович

— На одну треть?

— Ну да. Я же тебе говорила. Полностью ее зовут Долгарсамадансегабсайлыкмаацен, — без единой запинки протараторила Ира. Первая часть — буддийская книга, вторая — терпение, а третья — синичка, птица то есть. Так он только пока про синичку выучил. Чудак какой-то.

— С ума сойти... А ты-то как все вызубрила?

— Вызубрила вот... Он ее называет «синичка моя»... — Ира неожиданно громко всхлипнула. — Ой, прости, пожалуйста, у тебя свои проблемы, а я со своими лезу.

— Чепуха. Какие у меня

теперь проблемы...

— Как какие? Ты Сереже позвонить должна! Семендяева отрицательно покачала головой.

— Ленка, не дури! — возмутилась Ира. — Другая бы на седьмом небе была, что мужик освободился, а ты по сопернице убиваешься! Звони давай!

— Зачем?

— Выразишь ему свое соболезнование.

— Нужно ему мое глубокое соболезнование... Он меня ненавидит...

— С чего ты решила?

— Потому что я его сама от себя отпихнула. Ползунова взяла меня за горло: или ты с ним рвешь, или тебе дома моделей не видать как своих ушей. Она теперь ведь там полная хозяйка. И я выбрала работу.

— Ну и что? Сейчас работу потерять несчастье. Захар Антоныч пишет, что приехал бы со своей синичкой, но не знает, как с работой будет. Он там при торговой миссии экспедитором служит.

— Сергей одно время тоже без работы сидел, — вспомнила Лена.

— Тем более, — понять должен. — Звони, Ленка!

— Нет-нет. Что он обо мне подумает! Вот, мол, на вакантное место прискакала... Не могу я, Ира...

— Ты его любишь? —Люблю.

— Тогда звони! Я Захар Антонычу каждую неделю звоню.

— Ты серьезно"? Но ведь это, наверное, уйму денег стоит!

— Конечно, стоит! Но я так рассудила: чем на тряпки тратить, лучше буду на любовь. Слушай, у тебе выпить найдется?

— Найдется.

Лена быстро поставила на стол бутылку вина, рюмки. Ира сноровисто справилась с пробкой, разлила вино по рюмкам. Предложила:

— Давай сначала помянем эту Машу. А то нехорошо как-

то...

— Давай. Молча выпили.

Ира тут же снова наполнила бокалы.

— А теперь — за нас с тобой. Кругом бабы стонут: караул, любить некого... А у нас с тобой все-таки...

— Все-таки, — согласилась Лена. — Эх, позвонить, что ли?!

— Звони!

— И позвоню! — объявила уже слегка захмелевшая Семендяева и сняла телефонную трубку. Набрала номер. — ...Сергей Анатольевич? Здравст... Алло! Алло! — Лена опустила трубку.

— Что?

— Трубку бросил.

— А ты снова позвони, не отступай, — учила Ира. — Я каждую неделю...

Неожиданно зазвонил телефон. Семендяева схватила трубку.

— Да! Але! Говорите! Сережа! Сереж, это ты?!

Стоя на кухне с трубкой в руке, Сергей отлично слышал, как взывает к нему Лена, но, не найдя в себе сил ответить, дал отбой.

Опустился на стул. Закурил.

Сергею очень хотелось поговорить с Леной. Более того, еще больше ему хотелось ее увидеть. Но что-то мешало... Быть может,

то самое «традиционное воспитание», которым он так гордился?

Звонок в дверь отвлек Сергея от грустных мыслей. Он потушил сигарету и пошел в прихожую.

На пороге стояли родители: Анна Степановна и Анатолий Федорович.

— Здравствуй, сынок, — первой поздоровалась мать.

— Вы одни? А где Саша? — удивился Сергей.

— Может, сначала впустишь нас? — вмешался Анатолий Федорович. — И поздороваться с родителями не грех.

— Извини, папа. Входите. И здравствуйте, — Сергей поцеловал отца и мать, стал помогать раздеваться. Когда с формальностями было покончено, спросил нетерпеливо: — Так что же с Сашей? Вы же обещали...

— Понимаешь, Сережа, — не сразу нашлась Анна Степановна, — он немножко приболел.

— Чем?

— Да ничего серьезного, просто небольшая температура... Правда, Толя?

— Кто знает, что серьезно, а что нет, — философски заметил Анатолий Федорович.

— Странно. Еще утром вы говорили, мол, все хорошо, он шлет мне привет...

— «Вы говорили... шлет привет»... А почему ты целую неделю со своим сыном через переводчиков разговариваешь? Почему сам за ним не приехал? — набросился вдруг на сына Анатолий Федорович.

— Толя, Толя, не нападай на него, — заступилась за Сергея мать, — ты же все понимаешь.!..

— Не понимаю и не хочу понимать! Ну был такой грех: ушла жена и тринадцатилетний мальчишка с ней ушел! Так что же, он теперь без матери должен на брюхе сюда тащиться?!

Вместо ответа Сергей стал молча натягивать на себя куртку.

— Ты куда, Сережа? — испугалась Анна Степановна.

— За ним.

Анна Степановна и Анатолий Федорович молча переглянулись.

— Так прямо и едешь? — спросил осторожно отец.

— Так прямо и еду. А что?

— А что за спешка такая? Ну завтра мы его тебе привезем. Правда, Толя? — не очень уверенно проговорила Анна Степановна.

— Нет-нет, дорогие родители, — замотал головой Сергей. — Вы совершенно правы: я вел себя как эгоист по отношению к собственному сыну. А теперь я должен немедленно ехать и забрать его домой. Даже с температурой. Беру такси по такому случаю. Пока! — Сергей взялся за ручку двери.

— Подожди! — остановил его отец.

— В чем дело, папа?

— Его там нет, — признался Анатолий Федорович.

— Где — нет? У вас? — не понял Сергей.

— Говорил же: надо сразу правду сказать, — посетовал супруге Анатолий Федорович.

— Какую правду? — занервничал Сергей. — Где он? Что с ним?

— Сереженька, только не волнуйся, — быстро заговорила мать. — Даст Бог, все будет хорошо.

— Папа, я тебя умоляю! — Сергей повернулся к отцу.

— В общем, он с нами поехал, — начал объяснять Анатолий Федорович. — Все было нормально. Вышли из метро. Идем сюда — и тут...