Мелочи жизни
Шрифт:
— Майки я тоже стирать хочу.
— Я не ношу майки.
— Ах, ну да... — сникла Лена. — Я забыла. Извини.
— Ничего, — подбодрил ее Сергей. — Я всегда найду, что постирать.
Сергей поцеловал Лену в губы.
— Я позвоню, — пообещал он после поцелуя.
— Ну конечно, конечно! — Лена истерично заулыбалась. — «Милый, мы поженимся?» — «Давай лучше созвонимся!»
— Ты о чем?
— Да так. Анекдот вспомнила. Неважно. Ты звони. Звони. Всегда рада тебя слышать.
— Ты хочешь,
Да?!
— На эту роль я не претендую.
— А на что ты претендуешь? На то, чтобы сидеть ночи напролет рядом с Сашкиной кроватью, когда он бредит от температуры? На то, чтобы ходить на родительские собрания и раз в месяц мыть полы в классе? На то, чтобы...
Но Лена не дала ему договорить.
— Я прекрасно знаю, на что я иду.
— Ты только думаешь, что знаешь. А через пару месяцев ты будешь вспоминать те времена, когда я приходил к тебе, — Сергей усмехнулся, — «по нужде»!
Семендяева не ответила.
— Лен, поверь мне. Сейчас не время. Все должно немного утрястись. Немного стереться. Надо подождать. Надо, чтобы жизнь вошла в привычное русло.
По щеке Семендяевой скатилась слеза. Сергей провел по ее лицу пальцем, слезу стер.
Лена передернула плечами, как будто прикосновение Сергея было ей неприятно.
— По системе Станиславского, играя любовь, надо стремиться как можно чаще касаться партнера, — сказал Сергей. — Любовь — это касание.
— А я не хочу играть в любовь, — отрезала Лена зло.
— А что ты хочешь?
— Я хочу... чтобы ты шел отсюда... к чертовой матери!!! — проговорила вдруг Семендяева удивительно спокойно.
Сергей какое-то время молча смотрел на нее, потом развернулся и пошел к двери.
Открыв дверь, он остановился, снова посмотрел на Лену.
— Я позвоню.
— Позвонишь?! Кому-нибудь другому! — не выдержала вдруг и сорвалась на крик Семендяева. — Понял?! Убирайся! Убирайся отсюда!
Сергей молча вышел из квартиры.
— Видеть тебя не хочу! — неслось ему вслед. — Только попробуй мне позвонить!.. Все! Хватит! Любовь прошла, завяли помидоры!..
Лена упала на кровать и горько-горько зарыдала.
— Еще минуту — и буду кормить. Не скучай, малыш! — орудуя на кухне, кричала Юля кому-то в комнату.
Заслышав звонок в дверь, Юля сделала удивленное лицо и, на ходу облизывая пальцы, вытирая их передником, пошла в прихожую.
— Кто там?
— Свои, — послышалось из-за двери таинственное.
— А поконкретнее?
— Самые близкие. Биг-Мак. Юля открыла.
— Ну тогда входи.
— Бдительная стала, — заметил Максим входя.
— Хорошие уроки получила.
Биг-Мак попытался было Юлю обнять, но она уклонилась.
— Да ладно
— Дуться, это в смысле обижаться? Запомни, гамбургер, на всю жизнь. Обижаться — это непродуктивно. На обиженных воду возят. Имеет смысл воспитывать только самых близких, с кем на всю жизнь. Вот родителей, например, надо воспитывать с детства. А тебя... Зачем зря время тратить?..
— Это если попроще сказать... На дураков не обижаются? Так, что ли?
— Ну если тебе так удобнее...
— Юлька, я же понимаю, что виноват. И не спорю. Произнеся эти смиренные слова, Биг-Мак подошел к двери, открыл ее, шагнул, как будто собираясь уходить... Юля молча, не скрывая удовольствия, ожидала, когда же дверь наконец закроется. Однако Биг-Мак хоть и вышел за дверь, но не закрыл ее за собой. Наоборот, придержал ногой, чтобы не захлопнулась случайно. Юля даже нетерпеливо притопнула ножкой. В этот момент перед ней возник огромный букет цветов, который Биг-Мак прятал за дверью.
— Это тебе во искупление моих грехов. — Максим вручил Юле букет и галантно шаркнул ногой.
— Спасибо. — Юля взяла цветы.
— Нравится? — Биг-Мак решил, что уже прощен.
— Как говорит мой брат: «лучше деньгами».
— Да ладно тебе! Ну сколько можно! Я же от всей души! — попробовал обидеться Максим.
Юля вдруг вскрикнула и стремглав помчалась на кухню. Сорвала с плиты сковородку, выключила газ под кастрюлей... Не дожидаясь приглашения, Максим прошел за ней.
— От тебя, гамбургер, — подозрительно осматривая чуть пригоревшее на сковородке мясо, приговаривала зазевавшаяся хозяйка, — вечно одни убытки! Чуть обед не сожгла!
— А что это ты меня «гамбургером» называть стала?
— А я тебя разжаловала. Был Биг-Мак, а теперь простой гамбургер. Нет в тебе ни сыра, ни салата, ни кетчупа... Даже булочка у тебя без кунжута! Так, самая что ни на есть дешевка!
— Я же люблю тебя, идиотка! — буркнул разжалованный Биг-Мак обиженно.
— Мы в восхищении!
— Юля!
— Вот одарил! Любит он меня! Большое счастье — любовь труса!
— Я, между прочим, и жениться могу! — не сдавался бывший король бутербродов.
— Я в восторге!
— Прекрати надо мной издеваться!
— Что может быть проще! Уходи и не слушай.
— Зря ты так, я ведь тоже могу не по-хорошему! — решил перейти к угрозам Максим.
— Ой, испугал!
— Я могу и силой заставить!
— Что — заставить? Любить себя?
— Потом еще сама попросишься замуж... — С целью осуществить свои довольно неясные намерения, Биг-Мак пошел на Юлю.
— Что тут у вас происходит? — раздалось вдруг откуда-то сзади.
Биг-Мак вздрогнул, обернулся. На пороге кухни застыл Игорь.