Мелодия древнего камня
Шрифт:
Однажды она увидела в окно свою любимую учительницу, сидящую на лавочке перед школой. Вокруг неё сгустилась дымка грязно-синего, тяжёлого цвета. Вскоре появились всполохи багрово-красного цвета на фоне тёмно-серого, учительница вскочила с лавочки и, вытирая слёзы, резко сняла обручальное кольцо и забросила его в кусты.
А как менялась сероватая аура безразличия мальчишек в классе на нежно-розовый цвет, когда в класс входила красавица и отличница Айгуль, не обращающая внимание на одноклассников, в ореоле бордового цвета гордости с золотистыми лучиками целеустремлённости и уверенности в себе.
Делясь своими ощущениями мира с Эмилем и будучи наблюдательной от природы, Ника
В чистейшую белую дымку, прозрачную, еле заметную была окутана статуя Айсель. Казалась, что девушка, застывшая в мраморе, покрыта прозрачной мерцающей накидкой, небрежно наброшенной на голову и доходящей до ног.
Ника любила смотреть на здание роддома, которое находилось рядом с их домом. Когда ночью город засыпал и там гас свет, сквозь тёмные стёкла были видны мерцающие белые огоньки. Осознание того, что в мире есть это белое чистое сияние, и его намного больше остальных цветов, делало Нику уверенней и спокойней. Она начала различать оттенки, придумывая им названия. Оттенков было гораздо больше, чем их названий. Чтобы получить информацию о цветах и происхождении их названий, Ника обратилась за помощью к Стефании. Филолог с энциклопедическими знаниями, Стефа рассказывала своей любимице, что брусничный цвет давным-давно означал оттенок не красного, а зелёного – по цвету листьев брусничных кустиков. Цвет «аврора» – светлый с оранжево-розовым или жёлтый с красным отливом – часто использовался в восемнадцатом веке. Его ещё называли цветом «бедра испуганной нимфы». От земноводных произошли такие названия цвета, как «лягушка в обмороке», обозначающий серый и цвет «влюблённой жабы» – нежно-зеленоватый.
Ника не любила с самого раннего детства приходить в поликлинику. Когда она была крошкой, то рыдала без остановки всё время, пока была там. Повзрослев, поняла, что видит страх и боль людей, пришедших на приём к врачу. Страх имел тёмно-серебристый, мерцающий цвет, был распределён по их телу неравномерно, словно вихрь закручивался вокруг человека, мелькал, как помехи в старом телевизоре. Ника подумала о том, что собаки, наверное, тоже видят нервные вибрации страха и, пугаясь его, становятся агрессивными. Она и фильмы с насилием не могла смотреть – они вызывали в ней неприятный дискомфорт, желание быстрей выскочить из комнаты, зажмуриться, закрыть уши.
Их дуэт отец впервые услышал, когда вернулся домой раньше обычного времени. Он стоял под дверью комнаты сына и старался не дышать, чтобы не прервать необыкновенное, возвышенное пение AveMaria
Стефания была посвящена во все увлечения детей. Она, любя классическую музыку, всегда, когда позволяло время, слушала их пение и игру на фортепьяно, получая громадное удовольствие, заряд энергии, и гордясь своими воспитанниками.
Их совместный репертуар стал расширяться, удивляя и радуя близких не только чистыми красивыми голосами, звучащими в унисон, но и тем вдохновением, которое они вкладывали в каждое исполнение. Сначала они пели в домашнем кругу на праздниках, когда собирались многочисленные гости. Потом выступления стали проходить в клубах, концертных залах Баку под овации восхищённого зала. Их объединяла не только любовь к музыке, но и любовь друг к другу. Она выплёскивалась в чарующем пении, делая его необыкновенно возвышенным.
На День рождения Ники во время цветущего мая, когда ей исполнилось десять лет, собрались близкие друзья. Дети подготовили небольшой концерт, в нём были произведения, которые они должны были исполнять в Филармонии на День города.
Перед выступлением Эмиль подарил Нике диадему с изумрудными камнями и сам надел её на головку сестры.
– Боже, Эмиль, эта диадема стоит целое состояние! – воскликнула Ника.
– Она тебе нравиться?
– Да, очень! Но где ты взял столько денег?
– Все гонорары за выступления я два года откладывал, чтобы на твоё десятилетие сделать подарок, который бы подчеркнул твои русалочьи глаза, сделав их ещё прекрасней. И мне это удалось! – любуясь сестрой, сказал очарованный её красотой Эмиль.
Когда они пели, Ника обратила внимание, и уже не впервые, что семейный перстень с волшебным камнем на руке Эмиля, подаренный отцом на его шестнадцатилетние, начинает светиться всеми цветами радуги. Это было так красиво, что девочка, словно загипнотизированная, не отрывала от камня взгляда. Но вскоре почувствовала, что ступня Эмиля мягко, но настойчиво давит на её туфельку. Она тут же пришла в себя и стала смотреть в глаза Эмиля при исполнении очередного произведения.
Постепенно имя Никкаль превратилось в Николь, а девочка за свою доброту и миролюбие стала любимицей класса.
Первый раз с сольным номером Николь выступила в Бакинской Филармонии в десятилетнем возрасте, её выступление открывало концерт, а завершал его Эмиль. Это был праздник, посвящённый юбилею города с приглашением самых почётных жителей Баку.
Когда семья Радаевых подъезжала к Филармонии на машине, то увидела живое море людей, всколыхнувшееся при подъезде очередного автомобиля к парадному подъезду. Первым вышел Давид, галантно подав руку Стефании. Затем Эмиль, предложив руку Нике, чтобы помочь выйти из машины. Защёлкали вспышки фотокамер, Ника зажмурилась, её сковал такой ужас, что невозможно было сдвинуться с места. На помощь пришёл Эмиль, он взял нежно, но достаточно крепко сестру за руку и сказал:
– Забудь о них. Есть только ты и я. Не смотри ни на кого, просто иди рядом. Войдя в Филармонию, мы будем в безопасности.
Миновав кордоны охраны, Радаевы оказались в спасительном полумраке коридора, ведущего в гримёрные.
В фойе, обычно ярко освещённом электрическим светом, горели свечи в старинных канделябрах, живые тени от пламени свеч образовывали на стенах причудливый узор, от которого Ника несколько мгновений не могла оторвать восхищённого взгляда.
Когда пришло время выходить на сцену, Эмиль понял, что сестра не может сделать и шага от безумного страха перед огромным залом.