Мелодия Миэры
Шрифт:
Эрику пытаются сделать совершенством
На самом деле все оказалось не так страшно. Эрнесту ввели средства от аллергии, противоядие и еще что-то. Теперь он лежал на кушетке, и ему что-то медленно вливалось в вену. Эрика сидела рядом и несла всякую легкую ерунду, чтобы отвлечь его. Отек потихоньку спадал. Внезапно в палату вошла женщина в сопровождении медсестры.
– Эрник, как ты, мой дорогой?
Эрика вжалась в кресло. Ей не очень хотелось знакомиться с его родственниками при таких обстоятельствах.
Это была старшая сестра
– Лидочка…привет…Как ты узнала? – подал голос Эрнест, путаясь в словах. Его язык еще не вернулся к нормальным размерам.
Оказывается, подруга Лидии дежурила сегодня в приемном покое и, увидев фамилию Эрнеста, сразу ей позвонила.
– А это твоя невеста? – Лидия обернулась к Эрике.
– Ээээ…я… мы друзья… – растерялась Эрика.
– А Эрник говорил, что проводит время с невестой, – сказала Лидия. – Оттого и ко мне не является.
Эрнест неожиданно справился с языком. Видимо, лекарства подействовали. Он приподнялся на кушетке и разразился хвалебной речью в адрес Эрики. Эрни рассказывал Лидии, какая Эрика замечательная, действительно совершенство! Она – женщина с невероятной силой духа и богатой фантазией, ей под силу изменить любой мир, даже целую планету!
Эрика хихикнула. Эрни опять описывал ее в таком комично космическом свете, что невозможно было не смеяться. Однако лица Эрни и Лидии были серьезными.
– Эрнест говорит это, чтобы вы не сердились на меня, – сказала Эрика Лидии, улыбаясь. Ведь за моей сережкой он полез в ту злополучную норку, где наткнулся на паука. Я и не знала, что у нас можно встретить таких больших и ядовитых.
– Представляешь, Лидочка, паучиха меня укусила! – Эрни опять вспомнил о нанесенной обиде и огорчился. Какой он забавный!
– У Эрника в детстве был большой паук, и они очень дружили, – рассказала Лидия уже известную Эрике историю. – И Эрни считает, что хорошо ладит с пауками.
– Просто паук не знал, что это ты, – утешала брата Лидия, гладя по голове. – Кто-то полез к нему в дом, он и цапнул, не разбирая.
Эрика наблюдала за этой сценой и удивлялась выражению лиц брата и сестры. Ей нужно поговорить со своим дневником об отношении Эрни к ней, ее отношению к Эрни, отношениям Эрни с Лидией и странных реакциях – обидах Эрни на паука.
Тут Эрнест вернулся мыслями к предыдущей теме.
– Эрика, – окликнул он. – Ты ведь станешь моей женой?
Против ветра энтропии
На дежурстве доктора Дагомара вдруг накрыло лихорадкой. Откуда она взялась, было неясно, но знобило и мутило по полной программе. К тому же, начал болеть живот в районе желудка. Должно быть, какой-то вирус.
Делать было нечего, дежурство нужно довести до конца и передать следующему. Рассчитывать до утра можно только на помощь второго дежурного врача, но так как больных ночью поступало много, то работы хватало всем.
Идя в ночи по тропинке между корпусами и разгоняя туман в голове, Дагомар думал, что нечего ему возводить себя в сан героя. Вся цивилизация людей построена
Всем трудно, кто удерживает свою точку ответственности в мире, а не только ему, замечательному доктору Дагомару. Размышления эти не то чтобы бодрили, но как-то отвлекали от мерзких ощущений в теле.
Приемное отделение было полно больными и членами их семей. Некоторые шумели и требовали немедленного внимания. Второй дежурант, занятый в отделениях, прибежал к Дагомару на выручку. Вместе они как-то справились и дожили до утра.
Закончив последние записи, доктор Дагомар сдал дела утреннему врачу и вызвал такси. Машину он решил оставить на больничной стоянке. По дороге Дэм думал, что, вопреки ожиданиям, он еще что-то может. Впрочем, ощущение было обманчивым, и, явившись домой, Дагомар тут же скис.
Вечером его вновь разбудил брат Александер. Скептически взглянув на Дагомара, валявшегося в одежде на первом попавшемся диване, Александер отправился на кухню.
То ли подействовал сон, то ли еда, но Дэму стало гораздо лучше. Надо отдать должное Александеру, готовил он хорошо. Рассказывать братец умел тоже, и теперь в лицах повествовал о приятелях-химиках, злобновато шутивших в своей лаборатории над новыми стажерками и аспирантками. Александер послал к приятелям ассистентку, для обучения работе на их оборудовании.
Перед приходом новенькой из лаборатории предварительно изымались стеклянные воронки, и предлагалось заказать в институтском цехе новую, для чего нужно было указать правильные диаметры и толщину. Стажерка тщательно измеряла лабораторную посуду, советовалась со всеми подряд и, отправляла в цех записку с размерами.
Через пару дней к ней подсылали пожилую сотрудницу цеха, неизменно участвовавшую в розыгрыше. Та с трудом волокла воронку огромных размеров, и, вручив ее ошалевшей девушке, разражалась сетованиями, что весь полугодовой запас стекла ушел на изготовление такого странного инвентаря. После чего она недовольно осведомлялась, для каких именно целей понадобился сей инструмент, требовала расписаться в получении и грозно хмурила брови.
Пришедшая в ужас новенькая что-то мямлила, всячески отрицая свою причастность к появлению монструозной штуковины. Сотрудница цеха настаивала, утверждая, что размеры были заданы именно такие, стыдила стажерку и норовила привлечь к спору третьих лиц. В итоге, конечно, обман раскрывался, девушку угощали чаем, а воронку припрятывали для новой жертвы.
Дэм рассмеялся, представив себе сцену в лицах, но невольно посочувствовал новым сотрудникам друзей Александера. Сам он, с его перфекционизмом в работе, тоже испытал бы ужас, пусть и мимолетный, увидев такое дело якобы своих рук.