Мелодия Миэры
Шрифт:
Официант провел их к маленькому столику под уютной лампой. Постепенно они перешли на «ты». Эрика слушала, как Эрни рассказывал о своей жизни, и думала о себе.
Утром она планировала быть серьезной, потом приняла внезапное решение отдаться течению событий, и сейчас находится в ресторане с едва знакомым мужчиной. С другой стороны, ей казалось, что они давно знакомы. Им нравились одинаковые книги и фильмы, на многие вопросы у них были похожие взгляды. В Эрни угадывалось множество сомнений и противоречий, но то же было и в ней самой.
После
– Такая жара, пойду купаться! – расстегивая рубашку, сообщил Эрни.
Эрика не собиралась лезть в воду, но то ли выпитые пузырьки запрыгали в мозгах, то ли соблазнила прохлада воды, игриво плескавшейся у нижней ступени.
«Удивительный день, полный приключений!» – подумала Эрика. – «Пусть они продолжаются!»
Эрика скинула платье, спустилась на нижнюю ступеньку. Брызги приятно охлаждали разгоряченную кожу. Она опустила ноги в воду в поисках дна, но опору не почувствовала.
– Здесь сразу глубоко. Плыви за мной, – услышала она голос Эрнеста.
Она прыгнула в темную воду. Быстрый поток подхватил ее и потянул от берега. Эрика хорошо плавала, но хотя она и гребла изо всех сил, ее уносило все дальше от берега. Перед глазами проплывали странные видения.
Ей казалось, что она кружится в воде, словно морская балерина, и у нее есть жабры. Пусть они будут длинными, как волосы. Ей не было страшно, скорее интересно.
Она почувствовала, что от дна исходит тепло, словно земля хочет дать ей силу. Не только ей, Эрике – Эриде, но и всем, кто растет здесь, ползает, ходит или летает. И они все вместе кружатся в мощном вихре, змеящемся из самых горячих недр материнской планеты. Как будто там, под дном реки, пряталось огромное заботливое существо.
«Надо нырнуть под волну, опуститься и оттолкнуться от дна», – придумала Эрика, кружась в толще реки. Она чувствовала себя гибким водяным змеем. Эрни оказался рядом и взял ее за руку под водой. Его волосы касались ее лица, а руки – кожи, и эти ощущения убеждали ее в бесконечности мира.
«Он совсем свой», – подумала девушка, когда они всплывали.
Позже, когда они оба без сил лежали на камнях, Эрнест сказал, что в Эрике столько силы, что это даже пугает, и она – его Богиня.
Эрике были очень приятны его слова, несмотря на многократное преувеличение ее возможностей. Эрнест наговорил ей много подобного за этот вечер, и она позже непременно запишет его высказывания в свой дневник.
Прорыв Хаоса
Возбудившийся мозг не дал бы Дагомару уснуть, поэтому
Дэм вертел в руке компьютерную мышь и слушал звуки извержения вулкана. Они вдохновляли его. Рокот извержения наводил мысли о всепоглощающей стихии, о грозной силе Хаоса, который еще ни во что не оформился. Как раз то, о чем толковал сегодня Александер.
Тут Дагомар подумал об электричестве в живых организмах. Об электрической активности, свойственной нервным клеткам, и о сложной химической среде мозга, каждый из элементов которой тесно связан с другими.
Малейшие изменения в такой сложной системе вызывают тот самый прорыв избыточного хаоса в структуру. Это выражается и в безумствах при мании, и в бреде при шизофрении, и в судорожных припадках при эпилепсии, и в галлюцинациях при наркотических воздействиях. Нужно изучать механизмы поломки, чтобы уметь восстанавливать повреждения. И где та мера хаоса, превышение которой не выдерживает структура?
«Прорыв Хаоса, да…», – думал Дагомар. – «Ведь и лечить удается электричеством, некоторые неподдающиеся депрессии удается ослабить только так».
Оттого-то многие больные и стремятся получить электрическое лечение вновь, когда депрессия возвращается. Нечто в мозге при таком воздействии встает на место, хотя бы временно. Интересно, как это объяснить в терминологии Хаоса? Электрический удар изгоняет его из системы, но впоследствии тот возвращается через те самые места поломок?».
Пламя
Ее разбудило ощущение холода. Она вся горела. На термометре 38.8. Раскалывалась голова, и болело горло.
Эрика заставила себя встать и выпить пару стаканов чая с малиной. Развела в воде пакетик какого-то лекарства с противным вкусом. Потом она заснула, но это был вязкий и утомительный сон.
Угрожающий треск, в полной темноте горит костер. Языки пламени и прыгают, и кружатся в неистовом темпе, и неумолимо ползут к ней. Искры пучками выстреливают в мутно-черное небо. Огромный страшный костер пылает. От него идет жар. Слышны крики, но слов не разобрать.
Она пытается пятиться и понимает, что связана, как тряпичный человечек, прилепленный к столбу. У ног лежит что-то тяжелое. Дым от огня душит ее, но ей холодно. А в голове какая-то нерешенная шарада, которую обязательно нужно закончить…Она засыпает в этом ледяном пламени, и перед тем, как закрыть глаза окончательно, видит, что у ног ее лежит детское тельце в обгоревшем платьице.
Кошмар выплевывает ее из костра, который превратился в огненного дракона. Но дракон неожиданно добр, и она в поисках утешения прижимается к его прохладной морде. Ей становится лучше, она согревается, и голова перестает так сильно болеть. Эрика в порыве чувств целует дракона и смотрит в его желтые неподвижные глаза.