Мелодия Миэры
Шрифт:
– Как интересно было бы узнать эти буквы! – говорила Эдда Дэмме. – Ведь тогда можно было бы что-то переписать. Например, написать, что твое сердце совсем здорово. И что бабушка Грета жива. И даже сама Дагмар! И зиму переписать в лето!
– Тогда бы все перепуталось, – рассудительно ответила Дэмма. – Это что же, все покойные бы ожили? А где бы они стали жить? Ведь в их домах теперь другие люди. А лето…да, хорошо! Но есть зерно, которое прорастает только зимой. И скотина приплод дает зимой. Тогда бы мы остались без урожая и козлят, Эйди?
– Мы бы переписали
Семьи Эдды и Дэммы, хоть и небогатые, но достаточно обеспеченные, могли позволить себе не обременять младших дочерей большим количеством домашних дел. Кроме того, они были любимицами родителей и старших братьев и сестер, так что жизнь их была довольно приятной. Матери хотели продлить детство дочерей, считая, что они еще хлебнут взрослых забот, и позволяли им подолгу проводить время друг с другом.
Резную музыкальную шкатулку прапра…бабушки Дагмар, которую ей подарили альвы, Дэмма случайно нашла, разглядывая старые вещи на чердаке. Девочка и не думала, что эта вещь, известная ей по семейным преданиям, сохранилась.
Сбоку у шкатулки была ручка, которой приводился в движение механизм, запускавший музыку.
На крышке шкатулки красовалась причудливое металлическое украшение, вставленное в дерево. А с нижней стороны была вырезана надпись: «Detur digniori».
Прабабушка Грета когда-то говорила девочкам, что внутри шкатулки сидит волшебная Русалка, которая танцует и поет такую песню, от которой в мир приходит настоящее волшебство. По утверждению Греты, песня написана теми самыми таинственными буквами, творящими мир.
«Вы никогда бы не могли предположить, что может сделать эта волшебная песня», – заявляла прабабушка, качая головой и прихлебывая эль. – «Но охраняет шкатулку летающая Фея, и надо изловчиться, чтобы понравиться ей!».
Дэмма завернула шкатулку в фартук и побежала к Эдде.
Все было прекрасно, и девочки были полны предвкушения, но вот незадача: шкатулка была заперта, и ключей, надо думать, было целых семь. Ведь именно столько замочных скважин они насчитали.
Они отправились на чердак и перерыли там все, но не нашли ни одного подходящего ключа.
– Ключи, должно быть, у Феи, – предположила Дэмма, огорченно вертя шкатулку.
– И где же нам встретить Фею? – сказала Эдда. – Я думаю, стоит еще попробовать найти ключи. Поищем дома, и у вас, и у нас. Вдруг что-то да найдется.
Они долго искали, но ни один ключ не подходил. Решено было хранить находку в тайне, а то ее наверняка бы отобрали. Они жили в такое время, когда подобные вещи запрещались, и семьи избавлялись от старинных предметов, боясь навлечь на себя беду.
Девочки не были боязливыми и не особенно интересовались непонятным миром взрослых, с кучей запретов и неудобных
С тех пор как Грета покинула мир, тайна эта принадлежала только Дэмме и Эдде, и они хранили ее от всех.
Девочкам неожиданно легко удалось выяснить, что означает надпись внизу шкатулки. Скопировав буквы на дощечку, они показали ее брату Эдды Хельмуту, готовившемуся стать помощником нотариуса. Сказали, что нашли дощечку на чердаке.
Хельмут важно объявил, что «Detur digniori» означает: «Да будет дано достойнейшему».
Дети задумались. Может, Фея не появляется, и ключи не находятся оттого, что они недостойны?
– Как, по-твоему, Эйди, – спрашивала Дэмма. – Кого можно считать достойным?
Эдда не была уверена, что знает это. Но она любила действовать.
– Может, спросим у кузнеца, не откроет ли он нам ее? – предложила она. – Не будем говорить ему, что это вещь прабабушки Дагмар. Мало ли, какая это музыкальная шкатулка.
Но Дэмма не одобрила затею. Ведь Фее вряд ли понравится, что ее хранилище так грубо взламывают. Кроме того, кузнец наверняка захочет обсудить это с кем-нибудь из их родных, и все выплывет наружу. Ведь такие шкатулки – большая редкость.
– Тебе не угодишь, Дэм, – надулась Эдда. – А что же хочешь делать ты?
– Нужно как-то узнать, кто достоин… – сказала Дэмма.
– Достоин чего? Или кого? Феи? Или Русалки?
– Встречи с Феей и песни Русалки, – уверенно ответила Дэмма, округлив и без того большие глаза. – Эйди, ты же понимаешь, что феи и русалки не являются ко всем подряд.
С этим было сложно спорить, и Эдда стала обдумывать их дальнейшие шаги. А пока они пытались сделать рисунок шкатулки на дощечке. Перепортив кучу дощечек, они, наконец, получили изображение, которым остались довольны.
Тем временем у Эдды созрел план.
Случайно она услышала, как жена кузнеца намеками объясняла жестянщице, что нрав ее мужа, любившего прильнуть к бутылке и колотить после этого всю семью, можно смягчить. Просто нужно обратиться к «опытной» деревенской женщине.
Эдда уже знала, что так взрослые иносказательно именовали тех, кто знал и умел что-то особое, и против которых их все время предостерегали в школе. Видимо, «опытной» была и их прабабушка Дагмар.
Девочки стали собирать угощение для госпожи Матильды – так звали ворожею. Сушеные яблоки, грибы, пряники, яблочная пастила. Они припрятывали для нее свои сладости. Решено было подарить и дощечку с рисунком, которую можно повесить на стену.
В условленный день дети сказали дома, что собираются навестить кузенов Дэммы, и тихо выбрались из города. Путь лежал в ближайшую деревню.
Найдя по описанию дом госпожи Матильды с жестяной птицей на крыше, больше похожей на ящерицу, девочки постучали, двигая массивное дверное кольцо. Ответа не было.