Меморандум Громова
Шрифт:
– Кто спорит.- Уступчиво ответил Юра. Ему стало холодно. Так с чем пришёл генерал? Главное ещё впереди. От него не ускользнуло странное безразличие, с которым генерал выкладывал свои объяснялки Генеральская голова явно была занята другим.
– Кстати, насчёт героев России.
– С прежним безразличием сказал генерал.- Полковник Кожевников представлен к этой награде.-
– А меня?
– Вопрос глупый, и вырвался сам собой.
– Спасибо скажи, что не наградили.- Генерал позволил себе усмешку.- Короче, ты свободен, дело закрыто. Но ты не мог бы кое-что прояснить на прощанье? Лично для меня?-
– Всё, что сумею.- С готовностью заверил
– Случайно узнал, от одного старого друга с большими-пребольшими звёздами на погонах, что такая же электронная штуковина имеется и в нашей стране. Знаешь, что она делает?
–
– Откуда? Понятия не имею. Может, намекнёте? Мне тоже интересно.- Спросил Юра. Генерал привычно не заметил наигранность.
– Могу и намекнуть. Охраняет нашего Президента. От своих же сбрендивших лётчиков и их ракет.-
Юрка вдруг понял, что генерал больше не глядит на извёстку. Глядит в его глаза, и очень внимательно.
– Да? Вот оно что...- тупо сказал он. Не слишком ли тупо?
– Представь себе. И мне любопытно, Юра - как подобная штуковина оказалась у талибов? Вы же за ней к талибам ездили, так?
– Генерал по-прежнему смотрел в глаза. Нечего там увидеть, кроме вранья, и Юра опустил их в пол.
– Откуда могу знать, товарищ генерал - зачем ездили?
– Он пожал плечами.
– Полковник Кожевников ничего не объяснял.-
– Это правильно.
– Одобрил генерал.- Но голова-то есть. Эта электронная штуковина, видимо, охраняла американского Президента. И как она могла попасть к талибам?
–
– Не знаю. Украли, наверное. Как ещё? Больше никак.-
Генерал зачем-то оглянулся на дверь. И голос понизил, почти до шёпота.
– А если не украли? Что тогда? Знаешь, что мне в голову пришло?
–
Юра хотел сказать, что знает, но не сказал. Только плечами пожал.
Генерал тоже не решился. Видимо, сообразил, что слово потянет второе, третье..., и тропинка неизбежно выведет...на минное поле. Молчание затянулось, и Юрка поспешил прервать его.
– У исламистов везде сторонники, товарищ генерал. И в Америке.-
– Я тоже так думаю.
– Сказал генерал. Облегчение в голосе было наигранным, но оба привычно не обратили внимания.- Ну, что ж, желаю тебе удачи.
–
И ушёл Почти что и убежал. Даже руки не пожал, и вообще не попрощался. Словно спешил отделаться от неприятного поручения. Сделал абы как, и ладно, бегом по своим делам, более приятным.
В общем, плохой генерал попался. Большинство российских генералов гораздо лучше относятся к службе. Ну, и к людям, как того служба требует. Не дают слабины российские генералы, одним словом. Тем и славны. И Штименко этим силён, вообще-то. Чего ж тогда петлю пожалел? Этого Юра так и не понял.
Выпустили в тот же день, но ещё с месяц ловил себя на том, что послушно стоит при красном сигнале светофора, хотя раньше имел привычку вообще не смотреть на светофор. Глупо, конечно. Если б решили ликвидировать, как опасного свидетеля, машина могла сбить и при зелёном свете. И вообще дома, в постели.
Глава 15 Кризис веры.
Только позже, когда ожидание пули в затылок почти затихло, пришло постепенное осознание, насколько сильно его изменили пережитые события. Юрка был детдомовским парнем, выросшим на простых понятиях
Или семья будущая. Раньше она стояла в планах чуть ли не первым номером, и на её неизбежность мелочи вроде отсутствия любви, денег или вообще кандидатки повлиять не могли. Возьмёт, что попадётся, и воспитает, кого надо. И сам воспитается до её требований. Это мелочи, главное - желание. Он человек ответственный, и приложит к семье всё необходимое вроде жилья, денег, работы и заботы... Он не допустит, чтобы его дети выросли в детдоме...куда делись эти планы? Растаяли утренним туманом... Теперь, расставаясь утром с приглянувшейся было подругой, он стремился "не завязнуть". Это было уже не примерка будущего, а случайное везение. Ещё повезёт, с другой, зачем заморачиваться?
Или вот работа. Раньше всё было нацелено на будущий бизнес. Пусть маленький, по скопленному капиталу, но свой. Обязательно. Хотя условий для него не имелось, варианты рассматривались и просчитывались досконально, от торговых до сервисных. Теперь условия появились - свобода и деньги, но только случайность и инерция своего рода принесли его, так сказать, к берегу своего бизнеса. Сам почти не грёб. Если б не Штеменко, и не выбрался бы на эту землю. Следовало благодарить разве что соседа и друга Васю, или даже Штеменко, ну и сцепление случайностей, а не себя, за этот небольшой "плацдарм" на берегах частного предпринимательства. Сосед подсказал идею и место, где его "зелёные солдаты" могут высадиться с надеждой на успех - небольшое кафе на соседней улице, чье помещение дёшево сдавалось в аренду. А генерал рассчитался по полной программе за злосчастную афганскую командировку. Изрядно удивил Юрку, бросив мимоходом на подозрительность такой заботой - ...ты мне жизнь спас, как никак...-
Если только заодно..., Юра свою жизнь спасал, ну, и генерал подвернулся, хотя уж о его спасении и мысли не мелькало. Но Штеменко ценил свою жизнь куда выше, и потому командировочные - в валюте, и весомые - были выплачены без задержек и в полном объёме. А куда большие выплаты по воинской страховке Юра уж точно не получил бы - за что? За контузию, которую некому подтвердить? Штеменко подтвердил и даже "продавил" тяжёлую степень Плюс компенсацию за временное содержание под стражей - тоже деньги нехилые. Короче, на открытие бизнеса хватало с запасом.
Изменения в личности не могли нравится, и он пытался разобраться - словно продирался через кустарник причин, которые заслоняли его будущее..., пока не разглядел сквозь последние заросли, что... нет никакого будущего. Он увидел пропасть. Страну продали, и для него тут нет ничего, кроме падения вместе с ней в угаданную бездну... с семьёй и бизнесом. Ведь будущее России решают теперь за океаном, в Америке. А на хрена ей нужна Россия? Будущее замерцало теперь для него где-то в других землях, не тут, на родине, которую неслышно продали..., и судьбу её - и его тоже, - решает кто-то чужой.