Меморандум Громова

Голованов Сергей Петрович

"Буду жить" - перевёл для себя Юра последнюю фразу, и торопливо опустил глаза.
– Виноват, товарищ генерал.
–

– Ладно, свободен.
– После долгого изучения физии подвёл итог генерал, и Юра ушёл собираться. Кажется, пока удалось выкрутиться.

Вспоминая допрос, он постепенно понял, что по настоящему ударила генерала вовсе не сообщение о "проверке на вшивость", что устроил покойный Кожевников. Она зацепила, понятно - но и только. А вот глаза дрогнули да лицо поплыло от крылатых ракет - вот что его ударило, как боксёра в челюсть - так, что он перестал понимать ситуацию. Он на миг, но растерялся. Этого он уже не понимал.

Юрка вдруг осознал, что всегда

смутно не нравилось в армейской службе. Запрещено думать. В армии за тебя думают те, кто выше званием и должностью. Ты должен только исполнять приказы. На первый взгляд просто. Исполнять и верить тем, кто отдаёт тебе приказы. Дело в этом, наверное - верить. Если веришь, это легко. А Юра потерял эту веру. Как и полковник Кожевников, в своё время. Похоже, перестал верить и генерал, когда услышал о крылатых ракетах. Чёртов зачищальщик начал сознавать, что и его запросто могут зачистить. Видимо, ставки в игре огромны, раз уж ЦРУ пошло вразнос. Если оно кидается крылатыми ракетами стоимостью в миллионы долларов, это уже истерика. Они никого отсюда не выпустят. Пусть подумает над этим.

Генерал действительно призадумался. Как ещё объяснить его звонки по телефону в аэропорт Кабула с просьбой перенести вылет самолёта на два часа? Потом - ещё на четыре. А потом - и вовсе назавтра.

Глава 13. Последний шанс.

Юрка лежал одетым на постели, пытаясь мыслями заглушить головную боль. Он невольно стал свидетелем чудовищной авантюры ЦРУ, и только теперь она осознавалась по настоящему в полноте причин, и главное - следствий, одно из которых грозило снести голову. Обдумывая вопрос со всех сторон, он пришёл к выводу, что операция ЦРУ не выглядит авантюрой, если Россия дала гарантию молчать. Почему - другой вопрос, пока не актуальный. А хамство, с которым ЦРУ свистнуло у Президента электронную сверхзащиту, этот сверкающий цилиндрик под именем Джерри, оно - от сознания безнаказанности. Скорее всего, Президент США лично выщелкнул серебристый цилиндрик из приборчика, и передал Директору ЦРУ. И улыбнулся по американски широко. "Пусть вашему пакостнику Бен Ладену в Афганистане снятся хорошие сны. Он работает на благо Америки".

Мировая политика всегда так вершилась. Растут и наливаются яблоками причины на дереве войны, а когда созреют, поводы начинают сыпаться желтеющими листиками. И уж чтобы яблоню не потрясти - нет такого человека среди политиков. Всё это было, и это в порядке вещей. Другое дело, что такой порядок никому не нравится. Настолько не нравится, что древо раздора трясут только глубокой ночью, и случайному свидетелю лучше не освещать лица ручным фонариком, если хочет дожить до пенсии.

Видимо, и генерал хотел, потому что через час в консульство заявился мистер Джон Гринсдейл, представитель Конгресса США, один из трёх наблюдателей ООН, которым американские военные были вынуждены разрешить пребывание в Афганистане.

– Он работал с покойным Робертом.
– Сказал генерал Штеменко, когда в кабинет-келью вошёл сумрачного вида американец средних лет. Чиновный американец - в комтюме-тройке кремового цвета, с бордово-красной папкой. Молча поздоровавшись - рукопожатием, уселся против генерала, через стол, но смотрел на Юрку, который подпирал стену напротив. Пришлось задирать причесанную, с проборчиком, голову - но всё равно рассматривал. Впрочем, без враждебности.

– Что, террориста не видели?
– процедил Юрка. Голова просто трещала.

– Вы не похожи на террориста.
–

Вежливо ответил дипломат.
– Хотя Джеф Картрайт долго уверял меня в обратном. Это руководитель ЦРУ в Афганистане. Убедительно уверял, с фактами. Но я всё равно не поверил.-

Он повернулся лицом к генералу.
– Он переиграл нас, мистер Штеменко. Не так ли?
–

– Чего уж о прошлом... Делать что будем?
–

– А что теперь можно сделать? Улетайте, обеспечу эвакуацию. Договорились о вылете?
–

– Да, самолёт ждёт только команды. Это всё?
–

– Да, всё.
– Сердито сказал чиновник.
– Советую забыть об этом визите в Афганистан. И о нашей операции. Я это уже сделал. Мы проиграли. Доказательств причастности ЦРУ к теракту 11 сентября найти не удалось. Точнее, мы их потеряли. Так что забирайте своего террориста - и счастливого пути.-

– А выпустят?
–

– Лично буду провожать. С комендантским взводом и двумя пулемётами. Но Картрайт не настолько глуп, чтобы заострять ситуацию. Он выиграл, на мелочи вроде вашего подчинённого просто махнёт рукой. Не будет нарываться....- Гринсдейл опустил голову, и голос чуть дрогнул.
– Он же знал, что Роберт мне почти как сын. Я его с пелёнок помню. И что я скажу его матери?
–

– Ну, война всё-таки.
– Угрюмо сказал генерал, и растерянность на лице американца сменилась озабоченностью.

– Да. И за ошибки командиров подчинённые жизнями расплачиваются. А мы оба совершили ошибки, генерал. В своей я разобрался. Мы договорились с Робертом об эвакуации на вертолёте наблюдателей ООН, который есть..., то есть, был в моём распоряжении. Картрайт не рискнул бы сбивать вертолет ООН. Что экипаж вертолёта можно просто заменить, не пришло в голову. Картрайт так и сделал. Нужно было лично контролировать вылет, буквально стоять рядом, забросив все дела..., а я ограничился телефоном. Моя ошибка, но не смертельная..., -Гринсдейл кивнул в сторону Юрки, - ...потому что парень не сплоховал. Но вот почему Картрайт сумел перехватить группу у консульства, в охраняемой зоне, я понять не могу. Даже я не знал, что они поедут сюда. Почему здесь была подготовлена засада? Да и вообще, как такое могло случиться на подконтрольной вам территории?
–

– Я разбираюсь.
– Коротко буркнул генерал, уставляясь в стол.
– Пришла информация о возможном нападении талибов, и в консульстве объявили закрытый режим. Охрана никого не впускала. Пока ждали разрешения, талибы и налетели. Не повезло ребятам. Дикое совпадение.
–

– Настолько дикое, что на вашем месте я бы расследовал его со всем вниманием. - Процедил Гринсдейл.
– Где были вы? Почему не ждали группу на воротах, раз уж тревогу объявили?
–

– Да по той же причине.
– Генерал бросил короткий взгляд на собеседника и уставился в окно.
– Дела, будь они неладны. Текучка чёртова. Есть же телефон, в конце концов! Я и отлучился всего на пару минут, когда охрана позвонила! Я тоже не знал, что Кожевников выберет запасной вариант. Словом...
–

Штеменко вздохнул и перевёл твёрдый взгляд на Гринсдейла.
– ...не вижу смысла искать виновников. Война есть война.
–

И перевёл глаза на Юру.
– Согласен, лейтенант?
–

– Так точно.
– Привычно ответил тот, ощущая себя сообщником. Он тоже виноват в гибели полковника, хотя...

...вряд ли Штеменко отлучался "на пару минут". Нет, он сидел в кабинете, у этого самого черного телефона на столе, только вот позвонил не охране, а этому самому Картрайту. И тот спустил с цепи своих "затаившихся талибов" из переулка. Наверняка так всё и было. В главном генералы не ошибаются.