Мемуары мертвого незнакомца
Шрифт:
— Больше двадцати лет. Он пропал в самом начале девяностых.
— Я помню, ты искал его. Так и не нашел, получается.
— Совершенно верно, — кивнул Дато.
— Выходит, ты совсем ничего о нем не знаешь.
— Абсолютно.
— А меж тем он знаменитая личность. В узких кругах, разумеется.
— Серьезно? И чем же он знаменит?
— Твой брат был профессиональным киллером экстра-класса и идейным террористом-исламистом.
— Он же православный…
— Был когда-то. Совсем молодым
— Откуда ты знаешь об этом?
— Мухаммед сам мне рассказывал…
— Кто? — переспросил Дато.
— Твой младший брат. Он получил имя Мухаммед, приняв ислам. Его назвали в честь пророка, как многих мужчин-мусульман.
— Могу я попросить тебя употреблять привычное мне имя Гиоргий?
— Как пожелаешь, — покладисто согласился Сандро. — Но твой брат просил называть его именно Мухаммедом.
— Ты пользовался его услугами?
— Один раз. Еще дважды выступал посредником между ним и заказчиками. У тех имелись свои люди, способные убрать человека, но всем им было далеко до Мухаммеда… То есть Гиоргия.
— Он жил в Тбилиси?
— Нет. И бывал здесь не так уж часто. Прилетал, если поступал выгодный заказ. Место его постоянного жительства мне неизвестно. Но думаю, его не существовало. Таким людям, как Мухаммед… — Сандро закатил глаза. — Опять я назвал его так!
— А, знаешь, пусть будет Мухаммед. Это имя, похоже, подходит ему больше, чем Гио.
— И уж тем более чем Одуванчик, помню, ты его так называл. Жестокий, крайне опасный человек. В его присутствии всем становилось не по себе.
— Даже тебе? — удивился Дато.
— Даже мне. Но в меньшей степени, чем остальным. Я мог беседовать с Мухаммедом. Мы несколько раз вместе обедали, и он рассказывал о себе. Но когда с нами за столом оказался мой приятель, он выдержал всего десять минут. Сославшись на срочные дела, покинул ресторан. Потом сказал, что просто не мог переносить общество Мухаммеда. Ему было настолько нехорошо в его присутствии, что кусок в горло не лез.
— Странно это слышать… Когда-то Одуванчик вызывал у людей одну лишь симпатию. Как человек мог так измениться?
— А может, он и не менялся? Просто перестал притворяться?
В комнату неслышно вошел охранник. В руке — трубка телефона. Молча протянул ее Папе.
— Извини, — бросил тот Дато. — Я ждал важного звонка…
И ушел в соседнюю комнату.
Оставшись один, Давид глубоко задумался. Он был рад, что у него появилось на это немного времени. Хотелось осмыслить услышанное.
Гио… киллер!
В голове не укладывается!
Мальчик, что выхаживал птиц-подранков и помойных котов, стал убийцей. Он был таким добрым малым…
Или только прикидывался?
Теперь Дато припомнил, что Гио не проявлял сочувствия к людям, только
Настоящий!
Снова явился охранник. Принес поднос, на котором стояла бутылка «Боржоми» и два стакана. Поставив его на стол, вопросительно взглянул на Дато. Тот кивнул. В горле пересохло, и от минеральной воды он не стал отказываться.
Одуванчик не любил «Боржоми», вспомнилось Давиду. Он вообще не пил ничего с пузырями. Даже фанту или пепси, хотя был страшным сластеной.
Вернулся хозяин квартиры. Лицо озабоченное. Голубой глаз недобро сверкает. Именно он всегда выдавал его отрицательные эмоции. А вот карий оставался спокойным всегда. Иногда становился ласковым. Дато вдруг стало интересно, как выглядел бы Папа, родись он с одинаковыми глазами. Если с карими, казался бы добряком? С голубыми — бесчеловечным монстром? Или же ничего не изменилось бы, и Сандро остался таким же?
— Проблемы? — спросил Дато.
— Что? — Казалось, Папа забыл о том, что у него посетитель, и только сейчас, когда он себя обозначил, вспомнил о нем. — А… Нет… Ерунда. — Он плюхнулся в кресло, налил и залпом выпил воду. — Так куда вы дели тело?
— Что?
— Тело… Куда дели тело Мухаммеда?
— Закопали.
— Где?
— А что?
— Придется эксгумировать.
— Это еще зачем?
— Его ищут очень серьезные люди. От них он, видимо, прятался, притворяясь бомжом (Балу мне все рассказал).
— То есть ты думаешь, амнезия — выдумка?
— Уверен.
— А я все же допустил бы ее. Рассуди сам. Гио многие годы сознательно избегал отчего дома и встречи с родственниками, хотя, как теперь выясняется, бывал в Тбилиси. И вдруг его потянуло в наш двор. Почему? Сработало подсознание. Ему что, больше негде было спрятаться? Не думаю…
— Там его никогда бы не искали. Потому что он, как ты правильно заметил, все годы сознательно избегал отчего дома.
— Но нашли же!
— Возможно, случайно.
— Ладно, это уже не важно… Зачем тело эксгумировать?
— Во-первых, человек, что звонил мне сейчас, желает убедиться, что Мухаммед реально мертв. Именно он, а не кто-то другой, похожий на него…
— И кто будет опознавать покойника?
— Я. У меня фотографическая память. И по форме пальцев, волосам, шрамам и прочим деталям я опознаю человека.
— А во-вторых?
— При Мухаммеде, если опять же это он, может оказаться нечто, что является собственностью заинтересованного лица.