Мемуары
Шрифт:
Смута, разразившаяся в 1648 г., получила название Фронды. Описание событий этой смуты, более пяти лет терзавшей страну, и составляет центральную часть «Мемуаров» кардинала де Реца. Поль де Гонди сразу же стал одним из вождей так называемой парламентской Фронды, восстания, в котором ключевая роль принадлежала Парламенту. Гонди фактически играл роль основного координатора общественных сил, выступавших за отставку и изгнание кардинала Мазарини. В эти силы входили: Парламент, пользовавшийся поддержкой влиятельной прослойки тогдашней буржуазии; измученная все возрастающим налоговым обложением и бунтующая народная масса; возглавлявшие армию мятежников вельможи-феодалы, движимые в первую очередь личными амбициями и находившиеся в сложных, преисполненных внутренними противоречиями взаимоотношениях друг с другом.
Характерен первотолчок, побудивший де Гонди перейти к целеустремленной борьбе за сплочение сил, направленных не только против презираемого и ненавистного кардинала Мазарини, но и на известное ограничение королевской власти и реформирование существующего режима. 26 августа 1648 г. Мазарини велел арестовать двух из наиболее активных [654]своих противников в парижском Парламенте — президента Бланмениля и советника Брусселя. Эта акция вызвала брожение среди горожан Парижа. Коадъютор принимал все меры к тому, чтобы утихомирить народную массу. Это ему удалось (хотя в «Мемуарах» он, вероятно, несколько
Мирное соглашение Парламента с королевским двором в марте 1649 г., а затем возвращение последнего в Париж кладут конец первому этапу Фронды (называемому также старая Фронда). Смута, однако, на этом не кончается. Скоро начинается второй ее этап, получивший наименование «Фронда принцев» (или новая Фронда). В центре конфликта — столкновение принца де Конде, полководца, приобретшего легендарную славу благодаря своим победам над имперскими войсками в ходе Тридцатилетней войны и вознамерившегося претендовать на роль неограниченного правителя Франции, с королевским двором во главе с регентшей Анной Австрийской и ее фаворитом и министром кардиналом Мазарини. И на этом этапе де Гонди продолжал играть важную роль в общественной жизни страны. Деятельность его столь же интенсивна, как и раньше, однако приобретает несколько иной оттенок. Плетение интриг, хитроумное дипломатическое маневрирование между противоположными лагерями, преследующее, по сути дела, сугубо личные честолюбивые цели, оттесняют на задний план принципиальные общественно-политические соображения. Сверхзадача остается той же: добиться смещения Мазарини, а при удачном стечении обстоятельств и занять его место. Но для достижения этой цели де Гонди избирает извилистые пути: он то присоединяется к лагерю принца де Конде, то, наоборот, вступает с ним в единоборство, стараясь помочь Королеве, а тем самым и своему заклятому врагу Мазарини в их усилиях усмирить преисполненного гордыни полководца. Основную опору коадъютор стремится найти в герцоге Гастоне Орлеанском, брате покойного короля Людовика XIII. Но это — оплот ненадежный. И мемуарист это великолепно понимает. Характеристики внутреннего облика Гастона Орлеанского, и прежде всего его поистине феноменальной [655]нерешительности в ответственные, критические моменты, принадлежат к психологически наиболее тонким и прозорливым страницам «Мемуаров». В ходе хитроумной политической игры, ведомой Гонди, возникает еще одна сложность. Королевский двор сулит коадъютору, в обмен на его услуги, кардинальскую шапку — предмет его тщеславных вожделений. Но заигрывание с двором и стремление добиться расположения Королевы не только оказываются в конечном итоге бесплодными, но и подрывают доверие к коадъютору основной силы, которой он располагает, — массы рядовых парижских горожан. О значении этой силы свидетельствуют хотя бы события 9 февраля 1651 г., когда по распоряжению коадъютора полковники городской милиции закрывают все выходы из Парижа, блокируя регентшу и юного монарха во дворце Пале-Рояль, не позволяя им покинуть столицу. Этот поступок Людовик XIV и его мать восприняли как вопиющее оскорбление их достоинства и никогда не могли простить кардиналу Рецу.
Стремясь обеспечить себе симпатии Королевы, а также давать время от времени отпор принцу де Конде, пользовавшемуся популярностью в низших слоях населения Парижа, де Гонди прибегал к печатному слову, к сочинению памфлетов. Время Фронды было периодом расцвета публицистики. Как из рога изобилия сыпались стихотворные и прозаические «мазаринады», высмеивавшие королевского министра-иноземца (их количество составляет около четырех тысяч). Противоборствующие стороны использовали помощь секретарей, а иногда и известных литераторов (так, например, с Гонди сотрудничали Гомбервиль, Саразен, Скаррон, Патрю), обрушивая друг на друга и на городскую публику поток памфлетов, пасквилей, листовок, брошюр, политических деклараций. Рец, влекомый полемическим задором и обладавший врожденным литературным даром, самолично брался за сочинение памфлетов и политических брошюр. Чтобы убедиться в литературном таланте Реца-памфлетиста, достаточно ознакомиться, скажем, с таким бурлескным по тону опусом, как «Манифест монсеньора герцога де Бофора, генерала армии его Королевского Величества», — пронзительной сатирой, едко разоблачающей умственную ограниченность этого вельможи, прозванного «Принцем рынков», тонко пародирующей его напичканную вульгаризмами речь. Созданные коадъютором в этот период памфлеты принадлежат к лучшим достижениям французской публицистики времени Фронды. Они отличаются остроумием, яркостью и лапидарностью слога, великолепным владением приемами риторики и полемики. В «Мемуарах» Рец признал за собой авторство семи сочинений такого рода. Бесспорно, однако, что Рец приложил руку к сочинению или, во всяком случае, редактированию целого ряда других памфлетов и публицистических брошюр, оправдывавших и отстаивавших проводимую им политическую линию. Более того, крупные специалисты, вроде Шантелоза в XIX столетии или Ю. Карье в наши дни, утверждают, на основе анализа идейных лейтмотивов и особенностей стиля, что непосредственно Рецу принадлежит еще несколько [656]политических брошюр, в том числе и нашумевшее, опубликованное анонимно 1 сентября 1651 г., «Независимое мнение относительно поведения господина Коадъютора». Молва тотчас же приписала это сочинение самому Гонди, будущему кардиналу Рецу, но он немедленно опротестовал свое авторство, а позднее, в «Мемуарах», вновь отрекся от этого сочинения 2.
В этой брошюре звучат чрезвычайно смелые общественно-политические мысли, проскальзывающие иногда и в других выступлениях коадъютора, обращенных к широкой публике, в том числе в некоторых его проповедях: резкое осуждение абсолютизма, отрицание божественного происхождения монархии и неограниченного характера ее власти, защита прав народа и т. д. Официально отречься от «Независимого мнения...» Реца заставляла двойственность политической линии, проводившейся им в годы «Фронды принцев» (истоки этой двойственности уходили корнями в глубь противоречий, присущих мировоззрению и внутреннему облику коадъютора). Подчеркивать же вольнолюбивость своих политических убеждений Гонди побуждала, помимо всего прочего, необходимость во что бы то ни стало отвести от себя упреки в ренегатстве, в измене старой Фронде, в уступках королевскому двору и Мазарини, обусловленных якобы своекорыстными интересами и прежде всего жаждой получить кардинальское звание. Так оно в конечном итоге и произошло: кардинальскую шапочку Поль де Гонди получил (в сентябре 1652 г.). Вместе с тем признать себя автором заявлений,
Дальнейшая судьба Реца напоминает захватывающий своим драматизмом авантюрный роман. Изменяется и слог, которым ведется повествование о событиях этого времени в «Мемуарах». Он освобождается от следов тяжеловесности, обретает особую раскованность, крылатость, предвосхищает в какой-то мере язык Лесажа-романиста. Основные вехи последующей жизни Реца таковы. В марте 1654 г. умирает дядя Реца — архиепископ Парижский. Несмотря на строжайшую охрану, в тюрьме Рецу удается подписать доверенность. На ее основе, на общем собрании капитула собора Парижской Богоматери, действующий от имени Реца уполномоченный объявляет его архиепископом Парижским. Попытки [657]правительства воспрепятствовать этому, весьма неприятному для него акту тщетны. Через пятнадцать месяцев заключения Реца переводят в город Нант, где он должен жить в замке под охраной маршала Ла Мейере, дав последнему честное слово не пытаться бежать. Через четыре месяца Рецу и его сподвижникам удается организовать дерзкий побег. Первоначально кардинал намеревался направиться прямо в Париж и найти убежище в своей епархии. Однако несчастный случай (падение со скачущей лошади и вывих плеча) заставляет беглеца и сопровождающий его небольшой отряд изменить план действий. Преодолевая бесконечные опасности и преграды, Рецу и его четырем спутникам удается морским путем в баркасе добраться до испанского города Сан-Себастьяна. Испанские власти весьма тепло встречают кардинала-мятежника. Однако он проявляет подчеркнутую осторожность и по патриотическим соображениям отказывается от каких-либо переговоров политического характера с испанским правительством. Он ограничивается тем, что принимает материальную поддержку, позволившую ему в достойных его сана условиях пересечь Пиренейский полуостров и направиться в Италию, сначала во Флоренцию, а затем в Рим.
Цель Реца — защитить свои права, опираясь на помощь папы Иннокентия X, врага Мазарини. Папа оправдывает надежды Реца, утверждает его в сане кардинала и архиепископа Парижского, отвергает домогательства французского правительства, снабжает кардинала необходимыми денежными средствами. Однако в январе 1655 г. Иннокентий X умирает и ситуация меняется. Новый папа, Александр VII (в его избрании, кстати сказать, Рец принимал деятельное участие), оказывается неспособным противостоять настойчивому давлению со стороны Людовика XIV, требующего ареста кардинала-изгнанника и суда над ним. Рец яростно сопротивляется, направляя в Париж послания, брошюры и распоряжения, действуя через своих доверенных лиц и отстаивая свои права на сан архиепископа Парижского. Однако число его сторонников среди священнослужителей Парижа тает, его денежные ресурсы иссякают; папа запрещает ему въезд в Рим.
В августе 1656 г. Рец решает тайком, в сопровождении всего пяти человек (в том числе и своего секретаря Ги Жоли), покинуть Италию. Начинается новый, скитальческий период его жизни. Сам он его уже не описывает. «Мемуары» кардинала де Реца лишь довольно кратко воспроизводят перипетии борьбы, которую он вел из Рима в 1654 — 1655 гг. На этом «Мемуары» кончаются.
Вопросу о незавершенности «Мемуаров», о том, почему они не были доведены Рецем до времени, когда, по-видимому, он взялся за их написание (т. е. до середины 1670-х гг.), исследователи уделяли немало внимания. По этому поводу существуют разные точки зрения. Высказывалось мнение, что незавершенность — одна из типичных особенностей жанра мемуаров как такового. Более убедительно, думается, соображение другого рода. Рец задумывал «Мемуары» как анализ и апологию того [658]ожесточенного сопротивления, которое он оказал абсолютизму и кардиналу Мазарини. Рассказ об этом сопротивлении увлекал его до тех пор, пока оно имело определенную перспективу. С того момента, когда окончательно выяснилась его обреченность, рассказ этот терял свою заманчивость. Следует указать на еще одно обстоятельство. Рец не имел возможности подробно, в четкой последовательности излагать события своей жизни после прибытия в Италию потому, что не располагал надежными в фактическом и хронологическом плане источниками, какие имелись в его распоряжении, когда речь шла о Фронде 3.
Основным источником, дающим представление о жизни кардинала Реца вплоть до 1665 г., являются «Мемуары» его тогдашнего секретаря, длительное время состоявшего у него на службе, — Ги Жоли 4. Однако надо учитывать, что это источник весьма субъективный, предвзятый и поэтому не слишком надежный. Жоли писал свои «Мемуары», порвав с Рецем, перейдя на королевскую службу и явно стремясь очернить и дискредитировать своего бывшего патрона. Кардинал, видимо, с давних пор раздражал подчиненного-разночинца своей гордыней, аристократическими замашками и неуравновешенностью характера. К тому же Жоли утверждает, что недополучил от хозяина должного вознаграждения.
Рец скрылся из Италии переодетым, под чужим именем. Вместо прежней роскошной свиты его сопровождали всего несколько приближенных. Любая попытка проникнуть на территорию Франции грозила ему немедленным арестом. Он искал убежища, скитаясь по Германии, Голландии, Фландрии, Англии. Мазарини пытался организовать похищение Реца, но последнего спас принц де Конде, также находившийся в изгнании, прислав ему вооруженный эскорт. О примирении королевского двора Франции с кардиналом-мятежником ходатайствовали сиятельные особы: королева Швеции Кристина, король Англии Карл II и ряд других влиятельных лиц. Однако эти ходатайства терпели неудачу, ибо Рец, при жизни Мазарини, не хотел отказываться от сана архиепископа Парижского. Наоборот, время от времени он пытался еще заявить о себе во весь голос, посылая в Париж воззвания к клиру, политические памфеты, клеймившие Мазарини, манифесты. Поведение Реца резко изменилось после смерти ненавистного ему кардинала Мазарини в 1661 г. Если Рец не хотел уступать Мазарини, то пред Людовиком XIV он готов был склонить голову. В 1662 г. было подписано официальное соглашение, по которому Рец снимал с себя сан архиепископа, получая взамен аббатство Сен-Дени, денежное вознаграждение, амнистию своим единомышленникам. Рец обосновывается в своем владении Коммерси и занимается его обустройством. [659]Власти лишь изредка разрешают ему поездки в Париж, где у него сохранился круг друзей и поклонников (одна из самых приметных фигур среди них — г-жа де Севинье, автор знаменитой «Переписки»). Король дважды удостаивал Реца аудиенцией, но сохранял по отношению к нему подчеркнутую надменность и холодность. Монарх так никогда и не простит престарелому мятежнику его прошлое (в свое время он дал такое обещание умирающему Мазарини и непреклонно держал свое слово). Вместе с тем король не брезговал использовать дипломатическое мастерство Реца и его обширные связи в Риме для разного рода поручений при папском дворе: так, например, Рец трижды на протяжении девяти лет по распоряжению Людовика XIV совершал поездки в Рим на конклавы, способствуя избранию угодных Франции кандидатов на папский престол.