Мемуары
Шрифт:
– Что случилось, товарищ капитан? – спросил меня какой-то парень, судя по форме и знакам различия – лейтенант десанта.
– Небольшая проблема, – спокойным голосом ответил я. – В Солнечную только что вошёл берсеркер. Сейчас подойдут наши линкоры, охраняющие систему и раскатают этого монстра в тонкий блин.
– А какого же рожна мы тогда отстрелились? – истерически взвизгнула какая-то девица.
– Хороший вопрос, леди, – ответил я. – Терминал – штука большая и заметная, его видно на сенсорах с большого расстояния. А спасательная капсула – наоборот, не так заметна, как терминал. А теперь вопрос на засыпку: берсеркер – это линкор-убийца. Пленные его не особенно интересуют.
– По терминалу, наверное, – сказала девица немного пристыженным голосом.
– Вот поэтому мы и отстрелились. Если бы в систему вошёл простой «Суперразрушитель», можно было бы дать ему сигнал, что мы – мирный терминал, что мы не вооружены и всё такое. Имперцы хвастают, что они – мирная нация, которая борется за права человека во всём космосе. И то, ещё неизвестно, открыли бы они огонь по терминалу или нет. А этот… Этот расстреляет терминал со стопроцентной гарантией.
И, как бы в подтверждение моих слов, берсеркер открыл огонь из своих турболазеров главного калибра. Огненные плевки его импульсов прошили терминал так, словно он был сделан не из брони, а из фанеры. Станция разлетелась буквально после первого же попадания. Генератор щита, хоть и работал на 100% от своих возможностей, всё равно оказался совершенно бессилен против орудий такой мощности. В спецификации на турболазер главного калибра «Суперразрушителя» было сказано, что батарея из десяти таких орудий в состоянии «погасить» планетарный щит всего за несколько секунд. Так что терминал был обречён на уничтожение. Ну что ж – терминал – это всего-навсего космическая станция. Люди – это ресурс более ценный…
На экране берсеркер величественно висел в космосе и вёл перестрелку с двумя орбитальными платформами. Те безуспешно вели по этому чудовищу огонь из всех своих орудий. Безуспешно – потому что каждый эрг из их турболазеров просто-напросто рассеивался мощный защитным полем чудовищного линкора. Наших линкоров всё ещё не было видно…
В космосе было очень светло – лазерные импульсы полыхали на щитах линкора и платформ всеми цветами радуги. Исход этого боя предсказать было сложно – несмотря на хорошие орудия линкора, на платформах стояли очень хорошие генераторы защиты, и когда там поняли, что с берсеркером им не справиться, то включили их на полную мощность. Теперь, когда щиты отбирали практически всю энергию у орудий и прочих второстепенных систем, уничтожить платформу стало непростой задачей, даже для линкора.
– Ну, и где Ваши линкоры? – спросила меня та истеричка.
Я посмотрел на неё. Это была весьма привлекательная девушка, примерно моя ровесница, с очень светлыми волосами (возможно натуральными), с серо-зелёными глазами, ростом примерно 172 сантиметра.
– Не знаю, – спокойно ответил ей я. – Должны были уже подойти… Видимо что-то случилось…
Ну, откуда я мог знать, что в Солнечную вторглись ещё два берсеркера и небольшой флот, состоящий из «Побед» и «Разрушителей»? И сейчас эти силы успешно связывали боем «Тигрицу» и «Противостояние»?
А он по нам не шмальнёт? – снова спросила меня та блондинка.
– Как я уже говорил, он нас просто не видит… – сказал я. – «Как же ты меня достала», – мысленно прибывал я. – Кроме того, спасательные капсулы этого класса оснащены лучшими системами маскировки во всём Флоте…
Разумеется, я врал. Никаких систем маскировки на капсулах не было. Единственное, что нас защищало от линкора-убийцы – это то, что капсула была столь мала, что на его сенсорах мы действительно, выглядели, как космический мусор…
Тем
– О, Боже! – произнёс кто-то у меня за спиной. Я промолчал…
Как будто, услышав этот крик, одна из вспомогательных башен, расположенная на огромном брюхе линкора, развернулась в нашу сторону и взяла на прицел нашу капсулу. Мне казалось, что чёрные зрачки орудий смотрят прямо мне в глаза. Я сглотнул, положив руки на консоль управления. Берсеркер не стрелял, пока выжидая. Я тоже пока выжидал – делать что-то сейчас было по крайней мере, самоубийством. Ведь, пока линкор видел в нас лишь кусок космического мусора, он мог просто неприцельно выстрелить. А вот, распознав в нас спасательную капсулу… Он бы долбил в нас до тех пор, пока от капсулы ничего не осталось (в данном случае – целых две секунды).
Корабль выстрелил по нам на минимальной мощности. Такой выстрел не был для нас смертельным, и броня капсулы сделала то, что была должна – изобразила попадание в кусок металла со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Нас тряхнуло. Свет внутри мигнул, а искусственная гравитация на мгновение вырубилась. Я забарабанил пальцами по клавишам, выводя на монитор диагностику повреждений. Дела было… не особенно хорошо, мягко говоря…
– Леди и джентльмены, у меня две новости, – сказал я, как в том дурацком анекдоте. – Сначала плохая: у нас повреждён регенератор атмосферы. А теперь – совсем плохая: запасов кислорода нам хватит всего часов на пять, а я не уверен, что этот линкор уберётся отсюда так быстро…
– А что линкоры? – снова истерически взвизгнула та особа.
– Значит, с ними что-то случилось… – упавшим голосом ответил я.
Борт крейсера «Синяя молния», то же время.
– Уил, капитан давно выходил на связь? – спросила Изабелла де Круа, нервно ёрзая в своём кресле и щёлкая своей счастливой зажигалкой.
– Часа два назад, – ответил Уилфред Айвенго.
– Блин, ну что с ним?
– Ох, не знаю. Там, вроде сейчас ад настоящий. Но, я уверен, что с ним всё будет нормально. Он такой человек, который не даст, чтобы с ним что-нибудь случилось. Он умеет выживать…
– Попробуй его вызвать.
– Как? Если тот берсеркер узнает, что поблизости находится один из персональных врагов Палпатина, он всю Солнечную перетряхнёт, но капитана отыщет…
– А ты придумай что-нибудь… В конце концов, ты, кажется, офицер по связи…
– Что я придумаю?
– Ну, шифр какой-нибудь. Я же не прошу тебя орать на всю Солнечную: «Синяя молния» вызывает капитана Аряева!»…
– Ну, хорошо…
Через три минуты патрульный крейсер первого класса «Синяя молния» взлетел с космодрома, и, одевшись коконом защитного поля, устремился в космос…
Спасательная капсула. Орбита Земли.
В капсуле становилось, мягко говоря, неуютно. Воздух, проходя через наши лёгкие, нагревался. Я расстегнул китель, а потом и вовсе снял его, оставшись в одной белой форменной рубашке.
– Всем искренне советую снять с себя всё лишнее, иначе можно потерять сознание от перегрева, – сказал я.
Обернувшись пульту управления, я увидел, что на нём мигает индикатор вызова на связь. Собственно, он так мигал вот уже примерно полчаса, но никакого входящего сигнала не было. Ритм мигания успокаивал, но и в то же время, наводил на какие-то размышления… Короткий – длинный – пауза – три коротких – пауза – короткий – длинный. Это что-то мне напоминало…