Мэн
Шрифт:
Позади горели синим пламенем мосты, разорялись накопленные годами богатства принципов, скромности, порядочности, приоритетов, растворялись в воздухе обиды и возмущения несправедливостью, впереди с грохотом рушились, с такой любовью и умом выстроенные барьеры, застывала лава в пропастях.
И летела ко всем чертям толпа внизу.
Всё. Началось.
Они целовались не страстно, а яростно. Складывалось ощущение, будто хотели поцелуями уничтожить один другого. Секс — это агрессия, рождённая любовью. Борьба и нежность — это две стороны появления одного и того же — желания. Вожделения. Неравнодушия огромных
И опять ни один не хотел уступать. Андрей пожирал рот Тэсс губами, сминая их, подчиняя и наслаждаясь, а та не оставалась в долгу и тоже впивалась в него как дикая, оголодавшая вампирша.
Руки хаотично хватали одежду. Ни мужчина, ни женщина не могли подумать о том, что сейчас таким путём дойдут до конца, но отступать было всё равно, что застрелиться. Дикие, первобытные инстинкты плотно подпирали сзади.
Андрей прижал Тэсс к столу, а потом легко приподнял и усадил на него. Она раздвинула ноги, и мужчина устроился между ними. Его руки тут же оказались у неё на коленках, а оттуда ринулись вверх и сразу же к ластовице трусиков, потому как подол довольно сильно задрался. Затем он схватил ладонями её груди и сжал их с агрессивным желанием, пытаясь преодолеть сопротивление ткани платья и …
«Всё, — вынес себе промежуточный приговор мистер Дексен — девушка была без бюстгальтера. Её груди на ощупь чувствовались действительно как идеальные полушария — не больше, но и не меньше. Казалось, если их сложить в местах наибольшего диаметра, то получится круглый мячик. Такой мягкий, упругий, нежный, манящий до невозможности и с ещё сосками-дразнилками. — Не надела верх сегодня. Моя ты… Да и на кой он ей». — Чем больше он мял её «полумячики», тем сильнее ему опять хотелось к ней туда, между ног. У него уже сильно ломили яйца, поэтому он не стал задерживаться.
Всё это время они продолжали сражаться губами и ртом, наслаждаясь темпераментом и желанием друг друга. Тэсс зарылась мужчине в волосы и то перемешивала их на затылке как ворох осенних листьев, то тянула непонятно куда. Его язык и губы были сладкими до умопомрачения и отзывчивыми на каждое её движение до уровня рефлексов. Они то сплетались, то расплетались языками, не зная, как бы ещё выразить всю силу своего желания и как бы его удовлетворить.
После того как Тэсс почувствовала его руки у себя на лобке, её ноги автоматически раздвинулись ещё шире. Желание отдаться. Без остатка выложиться, выпотрошить себя до капли, подарить всё, что у тебя есть или когда-либо было. И принять его и всё, что он может и хочет дать.
Андрей прижал её ноги к себе, как бы показывая, что его нужно обхватить за пояс. Тэсс послушалась. Тогда он молниеносным движением оторвал её попку от стола и приспустил трусики. А затем отстранился и, соединив ступни, сдёрнул нижнее бельё и отбросил на валяющиеся под ногами книги. С мягким стуком упали на пол и сброшенные попутно кроссовки «Lacostе».
А Тэсс в это время удалось расстегнуть две пуговицы на ширинке его комбинезона. Поэтому, оказавшись без трусиков, она тут же покончила с остальными тремя и начала лихорадочно высвобождать, через образовавшуюся прореху из-под его нижнего белья, уже изнывающий каменный член. Ей казалось, что
Почувствовав её нежные, тонкие, прохладные пальчики на своём стволе, мужчина утробно зарычал как медведь и придвинул девушку на край стола.
Когда Тэсс достала его член, ей даже не хватило времени и мозгов устыдиться тому, насколько она обрадовалась этому «второму мистеру Дексену» в своих руках, хоть «вторым» его даже по приговору суда не назвала бы.
«Наверное, про такие Сибилл говорила, что в стояче-лежачем состоянии они до пупа», — мелькнуло в голове у счастливицы. Это была одна крайность шкалы, на другой противоположной оконечной точке которой расположился размер под названием: «OU», который мисс Дадда расшифровывала как: «Только для мочи».
Не отрываясь от губ девушки, Андрей провёл у неё между складочек пальцами и сильно-сильно зажмурился от того фейерверка, который взорвался у него в голове, ослепив и дезориентировав. Видимо, именно это помогло ему не застонать и не зарычать на весь особняк.
Так и не сумев оторваться от нежных мокрых половых губок, он второй рукой взял свой член и, отстранившись, уставился на Тэсс бешеным, расфокусированным, но довольно устойчивым, неподвижным взглядом. Девушка ответила тем, что придвинулась навстречу и прижалась ещё сильнее.
Он ворвался в неё в своей манере: жестко и безапелляционно. До конца. До дна. Андрей ощутил, как с его нутра отвалилась огромная глыба ожидания, напряжения, желания, вожделения и ему становится настолько легко и свободно, словно он одновременно и ухнул с высоты небоскрёба и подпрыгнул до небес. Невесомость и состояние полёта, когда захватывает дух.
А Тэсс почувствовала его член в себе, как укол блаженства прямо в мозг. И та, которая минуту назад грозилась подать в суд и потребовать смертной казни, сейчас хотела только одного — чтобы её оттрахали так, после чего не жалко было бы умереть и самой.
По сути, именно это дальше и происходило.
Немного привыкнув к ощущениям, мужчина попробовал двинуться внутри. Почувствовав, что у него получится не кончить на втором толчке, Андрей осмелел.
Конечно же, это был спринт. «Стометровка». Со всеми втекающими и вытекающими. Тот самый дикий, первобытный примитивный, безудержный, необузданный секс, которого ещё вчера требовала девушка. При каждом толчке звуки шлепков тел друг о друга ударялись о стены библиотеки и зависали в «умном» пространстве, наполненном накопленным интеллектуальным багажом многих учёных мужей и талантливых писателей.
Кстати, досталось и столу. Каким бы он ни был новым и большим, но первый секс хозяина с девушкой, которую тот полюбил и одержимо желал, это вам не ворохи бумаг и макбук в сторонке. Наверняка, когда его ножки начали подпрыгивать и отрываться от пола, стол прибавил конкретную цифру к своему «паспортному» возрасту и сто раз пожалел, что он не танк. Вот того бы уже точно не сдвинули и не пошевелили.
Сразу же послышались хлюпающие звуки. Красивое лицо Дексена набрякло, на шее вздулись вены. Мимика исказилась, он вцепился в бёдра Тэсс хваткой достойной спазма. В одно из мгновений девушке показалось, что ещё чуть-чуть, и он начнёт рвать её голыми руками и зубами на части как обезумевший от крови зверь.