Мэн
Шрифт:
— Ты хотел бы с ними встретиться, поговорить?
— Многих из них уже нет в живых.
— А с кем из тех, кого нет в живых, ты хотел бы поговорить?
— С мамой.
Постепенно в массе жёлтой листвы деревьев начали появляться вкрапления малахитовой хвои, а в зелёном покрытии травы наоборот — пожухлые участки, да ещё и каменистость — явный признак того, что они двигаются на север.
Наблюдая за всем этим, Тэсс заинтересовалась.
— Мы случайно не в «Джо-Мэри» едем?
— Нет, — Андрей заговорщически улыбнулся.
— Но в Мэн!
Мужчина кивнул.
— Мы едем в Мэн? Правда?
— Увидишь.
Наконец, когда позади остался Portsmouth, Тэсс поняла, что они уже почти дома.
— А почему мы не полетели на самолёте?
Мужчина скривился.
— Самолёты иногда до тошноты надоедают. К тому же, США признаны самой удобной страной в Мире для путешествия на автомобиле. Грех этим не воспользоваться. — Он с удовольствием рассматривал суровый, невзрачный пейзаж корявого хвойного леса по бокам автобана. — «Не помню дня суровей и прекрасней». — Процитировал он Шекспира. — Когда я сюда приезжал к бабке, не мог усидеть дома в непогоду. На улице лил дождь, а я шёл гулять. Бабка не отпускала без зонтика. Я заходил за угол, зонтик складывал, потому что он дико мешал и раздражал, и шёл так. Потом заболел, и меня перестали выпускать. Тебе повезло, что ты выросла именно здесь.
Тэсс не ответила, поскольку сидела, не дыша от его признаний. Перед ней встала картина дождливого ветреного города и красивого мальчика, не спеша идущего по улице. На нём мокрая куртка и шапка, а на счастливом лице — капли дождя. А когда очнулась, то уже прошло слишком много времени для ответа.
«Чёрт, люблю его», — ей захотелось кинуться на шею мужчине, задушить в объятьях и утопить в своей нежности.
Когда на пути мелькнул указатель «Portland 32 ml», и Констанция уже предвкушала, что Андрей привезёт её к себе, в его родной город, и одновременно побаивалась этого, тот вдруг свернул с автобана вправо. Девушка сидела притихшая как мышь за веником. Её любопытство достигло своего апогея — они явно рвались к океану. Но на побережье могло быть всё, что угодно — от путешествия на яхте до спортивных гонок на досках и рыбалке на островах. Она вспомнила их с Адамом два дня в Stonington и его признание.
«Господи, какая всё-таки между ними разница», — покачала она головой от осознания того, с кем сейчас находится рядом.
По небольшой, двухполосной дороге они ехали что-то около получаса, оставив позади поселения и фермы, а вот после одной из них под названием Prouts Андрей сбросил скорость. Здесь асфальт стал хуже, кусты вдоль дороги гуще и неухоженные. На обочине песок полностью сменил глину.
«Скоро берег. Мы едем на пляж. «Он в тёплой воде не плавает». — Вспомнила Тэсс слова сестры Джо.
— Андрей, ты, что, купаться собрался?!
— Почему нет? — выгнул бровь мужчина.
— Ты заболеешь.
— Почему я должен заболеть? — искренне удивился мистер Дексен.
— Вода! Холодная! — как ребёнку объяснила ему на пальцах девушка.
Ответом ей послужил громкий гомерический хохот на весь салон машины. Посматривая на неё, мужчина хохотал, так сказать, «во весь рост».
Пассажирка с сожалением сложила бровки домиком и сцепила пальцы рук.
И наконец на горизонте показался океан. Совсем чуть-чуть. Будто в «гобелен» пейзажа с прибрежной травой, песком и голубым
Дорога довела их до неплохого песчаного пляжа с каменистыми островками, типичными для Мэна, и упёрлась в развилку. Направо шёл асфальт к довольно вместительному двухэтажному отелю номеров на двадцать пять. Напротив него расположилась самая, так сказать, отборная, качественная часть пляжа с рыхлым, чистым песком и без камней. А вот налево вёл грунтовый путь, вымощенный прибрежным камнем. Доходя до линии прибоя, он уходил дальше длинным пирсом и заканчивался неказистым небольшим домиком, возле которого, как пёс у ног хозяина, примостился добротный, крепкий катер, какие бывают у зарабатывающих тем, что даёт океан.
Именно туда и свернул Дексен.
Но остановился он не у самого пирса, а чуть не доезжая, напротив ворот железного амбара, служившего, скорее всего, и гаражом и складом.
Мужчина выключил двигатель и замер, прислушавшись к тишине. Потом взглянул на Тэсс и улыбнулся.
— Пойдём, — отстегнул он ремень безопасности.
Когда они направлялись по причалу, Андрей нёс несколько пучков базилика и орегано и курил, а девушка тем временем приготовилась, что из домика им навстречу выйдет какой-нибудь старик, нечто среднее между героем знаменитого рассказа Хемингуэя и летним вариантом Санта Клауса.
Но их встретил молодой парень с модным пучком волос на макушке и явный итальянец по национальности.
— Его зовут Фрэдэрико, — прошептал Андрей на ходу. — Не называй его Фрэдом, он обидится.
— Хорошо, — успела пообещать Тэсс.
Они встретились, мужчины пожали друг другу руки, Андрей отдал зелень парню и познакомил с ним свою девушку. Тот отчитался, что у него всё готово и вручил мужчине какие-то ключи.
— Я загоню машину, — направился мистер Дексен с ключами на берег. — Тэсс, идём заберём вещи.
Они забрали свои пожитки из багажника, Андрей загнал Porsche в амбар-гараж, а Фрэдэрико тем временем завёл катер.
Плыли они не очень долго.
Океан пребывал в своём традиционном для октября этих широт настроении небольшого волнения с несильным, но устойчивым ветерком. Тэсс вначале сидела на носу, накинув на себя пуховик, и уже теряла остатки терпения. Она пробовала смотреть щенячьими глазами на Андрея, но тот только улыбался и подмигивал. Вокруг не намечалось ничего определённого и занимательного, да ещё и минут через пятнадцать пути скрылась из виду суша и они оказались в открытом океане. Плескались волны, работал двигатель катера, шумел в ушах ветер, орали немногочисленные чайки. Но девушка не сдавалась и всё смотрела и высматривала хоть какую-нибудь зацепку на монотонной картинке.
И, конечно же, как только ей надоело, она не выдержала, ушла на корму и присела спиной к встречному ветру…
— Тэсс, смотри… — прозвучал негромко рядом голос Андрей.
Она мигом подскочила и, развернувшись, посмотрела вперёд.
Прямо по курсу вдалеке виднелся маяк.
Глава 22 О маяках и людях, или Свобода против романтики
— Это маяк Сил, — пояснил Андрей после того, как они вернулись на нос катера опять.