Мэн
Шрифт:
У неё оставались телефоны муниципалитета, один из которых она однажды набрала и поинтересовалась ходом работ. Увы, обрадовать владелицу недвижимости не смогли. Объяснили, что внутренние отделки почти закончены, но теперь дом нуждается ещё во внешней защитной обработке, а её можно проводить только при температуре не ниже пяти градусов по Цельсию.
Тэсс только вздохнула, а во время ближайшего разговора с мамой попросила съездить в Де Кальб и хотя бы взглянуть на дом: стоит ли он ещё там или его уже разобрали по дощечке и унесли.
Пару раз они с Андреем поднимали
Мистер Дексен настаивал на её обещании, что не уедет в Мэн, а продолжит жить здесь, с ним, и работать в Нью-Йорке, но так ничего и не добился. Сама для себя Тэсс уже давно решила, что не сможет оторваться от любимого, но всё-таки не захотела упускать возможность подразнить социопата и снять с него излишки уверенности. Чисто в терапевтических целях, для психики.
Но этого мало. Она не скрывала, что, даже живя с НИМ в таких комфортабельных условиях, немного скучала по своему штату и по родным местам. Сейчас она любила даже тамошних сплетниц. Суя нос в её личную жизнь, им удавалось оставаться весьма незлобивыми и доброжелательными. Да и вообще, ей больше приходилось по вкусу уединение и дом на земле. Огород, собака в вольере или на коврике у кровати; машина под боком в гараже, а не бог весть где на парковке; людей меньше, зверей больше.
— Я тоже социопат, — пошутила она однажды Андрею, но тот не рассмеялся, а, нахмурившись, молча ушёл боксировать.
Кстати, о разногласиях.
Эти отрицательные моменты в их общении оказались весьма странными, но тем и адекватными их чувствам.
С Андреем невозможно было поссориться нормально, так сказать, по-человечески. Всё дело в том, что он блаженствовал.
В «мирное время» Тэсс не возражала против роли «младшенькой» и «любимицы», но вот ссориться и «сражаться» жаждала на равных, чем несказанно его забавляла. Безудержный хохот мистера Дексена, когда у неё пар сбрасывало чуть ли не из ушей, её доканывал.
Девушка сжимала кулачки от бессилия, что её претензии и страсти не воспринимают всерьёз, а в её синих, потемневших от ярости глазах рвались снаряды и горели избы. В такие моменты Андрей любил весь белый свет.
— Ты восхитительна, когда злишься. В тебе столько секса, — принимался он обнимать, стискивать в объятьях свою пылающую Льдинку и целовать куда попало.
На протяжении всего этого времени Тэсс собиралась позвонить Монике и напроситься на разговор, да всё как-то не решалась.
Несмотря на располагающие манеры и благожелательность мисс Бостон, мисс Полл всё-таки не очень приятно было иметь с ней дело. Девушка старалась, но всё никак не могла поймать в себе это чувство «за хвост». Скорее всего, просто не хотела «дружить семьями» с парой бывшей жены Андрея, пусть даже эту пару составил её любимый дядюшка.
Кстати, после того как с Бессоном Поллем познакомился Берч, Андрей тоже не спешил поддерживать общение с археологом. Тэсс однажды спросила у него об этом и услышала: «У нас семья большая, не будем всей роднёй навязываться человеку».
А ещё она заметила, что и дядюшка перестал звонить. Раньше,
Не усмотрев в этом ничего ужасного, девушка сама звонила счастливому влюблённому и почувствовала от него небольшое напряжение. Но и тут не смутилась и продолжила как ни в чём не бывало интересоваться его жизнью, здоровьем и работой. Кроме всего прочего, она очень боялась, что здесь опять замешан Андрей.
«Брук, потом Паркер, Сибилл опять же. Дэни. Если от меня отдалится ещё и дядюшка, Андрей расстроится».
Тэсс знала, что с родственником они всё равно сочтутся, а вот её любимый мужчина далеко не жаждет сделать социопатку и из неё тоже. Наоборот, хочет, чтобы она оставалась общительной и полной ему противоположностью.
«Нет проблем», — улыбалась мисс Полл, в очередной раз набирая дядюшкин номер.
— Тэсс, как хорошо, что ты позвонила! — воскликнул мистер Полль, ответив на вызов. — Я как раз хотел с тобой связаться.
— Что-то случилось? — спросила девушка, хотя по интонациям мужчины уже догадалась, о чём речь.
— В Эквадоре нашли чаши с индивидуальным магнитным полем внутри и будут просвечивать двенадцатимильный радиус. У нас с Мэлом и мистером Вобером появились идеи. Второго числа вечером отвальная.
— Поздравляю. Рада за вас. Вы надолго?
— Нет. На пару месяцев примерно.
— А как же Моника?
— Хм-м, — замялся дядюшка. — Она в курсе моей работы и моего образа жизни, Тэсс, и она очень умная.
— Знаю. Андрей то же самое говорит.
— Позже она приедет ко мне на пару недель.
Девушка чуть помолчала.
— Хорошо. Обязательно приду тебя проводить.
Кстати, не забыла Тэсс и про Фелисити и пробралась-таки к Андрею в офис.
В тот день у неё было отвратительное настроение.
Последние десять дней доктор Полл работала в Пресвитерианском госпитале, и в последнее её дежурство у роженицы произошли стремительные роды. Тэсс не успела перчатки надеть, как ребёнок уже почти вылез головкой. Счёт шёл на мгновения, никто не мог отвлечься, и приняла она мальчика голыми руками. Именно в этот момент вошла заведующая отсеком и обещала понизить докторский рейтинг в медицинской книжке.
Это было плохо в любом случае. Если Констанция собиралась летом работать в Нью-Йорке, то тут в рейтинге каждая единица дорога. А если уедет в Бенедикту, то там Джессика Тиглиниди тоже по головке не погладит за оплошности.
Именно с такими размышлениями она подъехала к зданию на Henry Street и припарковала «Джульетту» на противоположной стороне дороги.
Выйдя из машины, задрала голову и хотела отсчитать тридцать девятый этаж, но тут же оставила эту затею, тем более что тридцать девятый абсолютно ничем не отличался, допустим, от третьего, а восемнадцатый — от сорокового. Небоскрёбы — они такие небоскрёбы.