Мэн
Шрифт:
— Странно, — в задумчивости взялась за подбородок женщина. — Ну, хорошо. А ты что?
Тэсс задумалась.
— А что я? Сказала, что пока тоже не хочу, ведь у меня четыре года учёбы.
— Ты согласилась с ним?
— Нет. То есть, да, — мисс Полл заулыбалась и отмахнулась рукой, как дирижёр, снимающий звучание оркестра. — Всё не так было. Я первая сказала, что не хочу детей, а он потом сказал, что не хочет их вообще никогда. Как добровольно бездетные, понимаешь? И начал меня уговаривать тоже отказаться от детей вообще.
У
— И ты передумала?
— Нет конечно же. Наоборот! Я сказала, чтобы он не выдумывал, и я требую своё право на ребёнка.
— А он что?
— Он… обещал подумать, а потом согласился.
— Браво, мистер Дексен. Снимаю шляпу! — качала в восхищении головой Моника. — Мастер-класс, — всплеснула она руками. — Вот видишь, он добился своего. Андрей — психолог, каких поискать! Как он тебя, а! Ему нужен ребёнок, Тэсс! Очень нужен. Раз уж к нему попала семейная реликвия и попала абсолютно законно, он теперь её просто так не отдаст.
У Констанции налились свинцом каждый мускул, каждая клеточка тела. Вдруг показалось, что её сейчас не выдержит второй этаж — и она провалится на первый. Девушка стояла и невидящими глазами смотрела на стену с двумя дверьми перед собой.
«Это… Что это было? Это как?»
— А разве можно хотеть ребёнка из-за какого-то костыля? — медленно пробормотала она себе под нос.
— Костыль сам по себе — трухлявая деревяшка. Но он — символ и пять веков носил фамилию фон Дорфф. Андрей очень гордится, что именно он сумел сломать эту династию, и у него появился шанс начать свою собственную.
Тэсс молчала. Она вспоминала слова Дексена о семье и семейственности.
— Чувствую себя последней дурой, — наконец загробным голосом добавила она.
— Оу, в этом с Андрей у тебя всё впереди. Но прежде чем метать громы и молнии, я бы тебе посоветовала поговорить с ним. Могу дать правую руку на отсечение, у него найдётся вполне разумное объяснение всего и вся. И уже тем более — собственного поведения.
— А ты с ним разговаривала об этом? — спохватилась Тэсс.
— Разумеется, ведь я верю Даррену. Но Андрей просил положиться на него, типа они с Элтоном контролируют ситуацию.
— С Элтоном?! — Девушка уже чувствовала, что начинает уставать от этого всего.
— Да. Элтон ему первый друг и помощник.
— Сенатор Дорфф и его передал Андрею. — У Тэсс в голове и душе творилось такое, что она предпочла рассуждать вслух, чтобы звуками своего голоса хоть немного себя успокоить.
— Тут, видишь ли, такая небольшая ремарка, — замялась мисс Бостон и, видимо, из неудобства чопорно сложила губы в правильный плотный бантик. — Элтон любит мужчин. И он влюблён в Андрея, уже давно.
— О Господи, — побледнела и даже отшатнулась мисс Полл.
— Нет, не возмущайся, пожалуйста, — положила руку ей на плечо Моника. — И по поводу Элтона не переживай. Уизервилль — такой человек, которого язык не поворачивается
— Ну… да.
— И ты заметила от него какую-нибудь зацепку? Он как-то выдал себя?
— Д-да нет, в общем-то.
— Вот видишь. Этот мужчина умнее и тебя, и меня, и Андрея. Мудрее. Он — как тот шут при короле, который на самом деле прозорливее монарха. Он точно знает, на что может рассчитывать, поэтому беспрекословно убрался в Мэн.
— Так Андрей его туда специально переселил?
— Да. Элтон никогда не позволит себе лишнего — он выше этого, но Андрей всё равно перевёл его подальше.
— Я Уизервиллю не понравилась, — пожаловалась Тэсс.
— Разумеется, — усмехнулась Моника. — Как ты ему можешь нравиться, если Андрей, судя по всему, любит тебя. Элтона вполне устраивала я.
— Может, это Элтон уговорил сенатора всё оставить Андрею?
Женщина пожала плечами:
— Вряд ли такого как сенатор можно было в чём-либо уговорить.
— А почему тебе захотелось всё это рассказать мне?
Моника тут будто очнулась и вспомнила о доме. Она повела глазами по коридору второго этажа и указала рукой вправо.
— Пойдём там посмотрим.
Они двинулись вглубь комнат.
— Видишь ли, я не хочу разочаровать своего бывшего мужа. Просто не могу. Он не допустит твоего вмешательства в эти мужские игры, но если б я промолчала — упала бы в его глазах, а мне до сих пор важно сделать для него всё правильно, как лучше, — шла по коридору второго этажа Моника и попутно оглядывала расположение дверей. — Наверное, я уже никогда не смогу выйти из-под этой эмоциональной зависимости. Он… даже сейчас… — приложила она руку к горлу и слегка обняла себя за шею, — давит на меня, контролирует. Я равняюсь на него. Он — как начало отсчёта в системе координат. Не хочу путать это с понятием Бога или Абсолюта и даже не могу сказать, что люблю его, но всех своих мужчин я обречена сравнивать именно с ним. Даже своего отца, даже твоего дядюшку, которого, кажется, именно люблю. — Она смотрела перед собой слепыми глазами и явно боялась повернуть голову к собеседнице. — Он — как татуировка на душе, на обратной стороне кожи.
Набрав воздуха в грудь, как перед погружением, Констанция выдохнула:
— Ты жалеешь, что вы расстались?
Моника понимающе улыбнулась и спокойно отрицательно покачала головой.
— Андрей растворяет. Он в этом не виноват, — поспешно добавила она, — но он впитывает тебя, — сжала мисс Бостон кулаки. — Если с ним долго находиться рядом, он превращает тебя в быстрорастворимый кофе даже помимо своей воли. Он хорош за какой-то период, но с ним нужно вовремя расстаться, чтобы сохранить себя.