Меншиков
Шрифт:
Узнав об этом, Меншиков прискакал во главе драгунских полков к мещанам Смелого на подмогу и вместе с ними нанес неприятелю поражение: около 500 человек было уничтожено, 400 – пленено. Весь обоз оказался добычей русских войск.
После сражения у стен Смелого Меншиков отошел в Хорунжевку. Король, узнав о поражении своего отряда, прискакал к городку с основными силами, но население, поняв безнадежность обороны, покинуло его. Карл, по совету Мазепы, велел сжечь город.
Вслед за Смелым мужественное сопротивление неприятелю оказало население Недрыгайлова, не согласившееся в конце ноября впустить подошедшие к его стенам полторы тысячи шведов. Убедившись в том, что штурм не принесет им успеха, шведы отошли от города, предав
В тех случаях, когда у жителей городов и местечек недоставало сил для отпора неприятелю, их ожидала свирепая расправа. 10 декабря шведы подошли к слабо укрепленному Терну и потребовали от жителей, чтобы они открыли ворота. Два часа население Терна оказывало сопротивление, но силы были неравными. Ворвавшиеся шведы вырезали свыше тысячи жителей и от местечка оставили пепел.
Особенность зимней и летней кампании 1708–1709 годов состояла в том, что против шведов действовали уже не только мелкие «партии», как это было раньше, главная цель которых состояла в добывании «языков», но и большие отряды, вступавшие в сражение со значительными силами шведов. План уничтожения врага по частям оставался в силе. Такими крупными операциями с участием нескольких тысяч солдат и офицеров с обеих сторон были сражения под Ромнами и Веприком.
3—4 декабря в главной ставке русской армии в Лебедине состоялся военный совет, наметивший план овладения Ромнами, где размещалась главная квартира Карла XII. План операции учитывал некоторые свойства характера забияки-короля: его азартность и любовь к стремительным атакам кавалерией.
План удался лучшим образом. Карл, находившийся в Ромнах, поверил известию о намерении русского командования овладеть Гадячем и в карьер отправился оказывать «сикурс» гадячскому гарнизону. Как только шведы оставили Ромны, в город тут же беспрепятственно вошли русские полки. Мазепа едва успел унести ноги из города. Ставка шведского короля переместилась в Гадяч.
Но под носом у Гадяча, в двенадцати верстах от него, находилось местечко Веприк, бывшее под защитой русского гарнизона. Такая близость не устраивала короля, и он решил во что бы то ни стало выбить оттуда русских.
Попытка овладеть Веприком с ходу успеха не принесла – гарнизон заперся в крепости и оказывал отчаянное сопротивление. К тому же у шведов не нашлось штурмовых лестниц и стенобитных орудий. В итоге король должен был заняться делом, которого не терпел, – осадой крепости. К ее штурму шведы приступили только утром 6 января.
Гарнизон крепости с пользой для обороны потратил дни, начиная с 27 декабря, когда шведы впервые появились у ее стен, – был отремонтирован вал, а главное, многократно облит водой, так что он покрылся толстым слоем льда. По скользкой поверхности вала было весьма затруднительно взбираться наверх.
Перед началом штурма генералитет предупреждал Карла, что овладеть городом будет трудно. Король, однако, не внял предупреждениям. «Я буду, – парировал он доводы, – орудиями обстреливать вал, так что неприятель и не посмеет выглянуть […] Вы увидите, как быстро солдаты ворвутся в Веприк». [143]
143
Гилленкрок А. Современные сказания о походе Карла XII в Россию // Военный журнал. 1844. № 6. С. 69, 70.
Первый приступ не принес успеха – защитники отбили штурм с большим уроном для неприятеля. Не принесли успеха и два последующих штурма. В «Гистории Свейской войны» сказано, что защитники Веприка «отдались на дискрецию» после того, «когда уже у наших пороха не стало». [144]
По другой версии – комендант крепости Вильям Фермор, сдав крепость, совершил измену.
Овладение Веприком – самая безрассудная
144
Журнал, или Поденная записка. Ч. 1. С. 198.
Однако обе армии несли потери не только в сражениях и стычках, но и от необычайно суровой зимы. Стужа в том году охватила всю Европу и нанесла огромный ущерб садам и посевам. Как правило мягкая, зима на Украине в том году тоже выдалась на редкость холодной. 22 декабря Карл Ренне доносил Меншикову: «Кого ни пошлешь, приедет либо лицо, либо руки или ноги ознобе». Сведения о потерях русской армии от декабрьских морозов 1708 года находим в «Гистории Свейской войны»: «В то время мороз был чрезвычайный так велик, что птицы на воздухе мерли; и хотя наши большую часть дороги шли возле лесу, также ночевали около деревень, однако же со 150 человек ознобили руки и ноги и несколько десятков померло».
Неприятель нес во много крат большие потери. Экипировка шведских солдат, поизносившихся после выхода из Саксонии, не была приспособлена к условиям суровой зимы. Свидетели из шведского лагеря оставили немало сведений, сколь много солдатских и офицерских жизней унесла зимняя стужа.
Представитель польского короля Станислава Лещинского при ставке Карла XII Станислав Понятовский записал: «Прежде чем прийти к Гадячу, шведы потеряли три тысячи солдат, замертво замерзших, кроме того всех служителей при повозках и многих лошадей». Другой участник шведского похода, Даниэл Крман, в своем дневнике отразил некоторые подробности.
2 января (по новому стилю) Крман держал путь к Гадячу, куда направлялся король с «сикурсом»: «Я положил еще на воз раскаленный кирпич для обогревания ног и рук. Ибо, обладая таким образом внутренним и внешним теплом, смог продержаться более половины пути […] Некоторые из наших конных возниц окоченели насмерть. Они были найдены бездыханными на телегах и возах, особенно те, которые заснули после неумеренного поглощения горилки […]
На следующий день наши хирурги начали отрезать своими бритвами отмороженное и гниющее мясо от пальцев рук и ног некоторых солдат и приходящих для этого в нашу квартиру людей». [145]
145
Горяинов С.М. Записки сподвижника Карла XII//Журнал РВИО. СПб., 1910. Кн. 4. С. 33; Шутой В.Е. Малоизвестный источник по истории Северной войны // Вопросы истории. 1976. № 12. С. 98.
К началу декабря 1708 года Петр считал шведскую армию настолько измотанной и ослабленной, что допускал возможность генерального сражения, от которого ранее настойчиво уклонялся. Сохранился указ царя, обращенный к участникам военного совета, состоявшегося в главной ставке русской армии, по-видимому, 3 декабря. Указ подвел итоги кампании 1708 года, оцениваемой царем в высшей степени положительно, поскольку она обескровила войско оккупантов. «Понеже всегда советовано, – писал царь, – удалятися от генеральной баталии, что и чинено чрез все лето, частвительно же великой урон неприятелю учинен. Ныне же по всем видом едва ли весьма невозможно без генеральной баталии обойтитца».