Меншиков
Шрифт:
Перед нами опять свидетельство Бориса Ивановича Куракина. Он рисует картину повседневных лихих налетов партий регулярной и нерегулярной конницы: «И непрестанно на неприятельскую сторону партии легкой кавалерии отправляли, как волохов, казаков донских, калмыков, которые всегда неприятелю алярм (тревогу. – Н.П.)делали и лошадей отгоняли, и одним разом больше семисот лошадей от обозу неприятельского отогнали, также и многих языков брали». [158]
158
Архив кн. Ф.А. Куракина. СПб., 1890. Т. 1. С. 320.
Убедившись в бесплодности
Между тем двухмесячная осада Полтавы не могла не сказаться на положении гарнизона и жителей города. Поэтому не случайно Петр 4 июня, в день своего прибытия под Полтаву, поспешил отправить собственноручное послание Келину с обещанием освободить город от блокады. Коменданту царь предложил изложить нужды гарнизона. Тот затребовал 50 пудов пороха. В тот же день порох стали перебрасывать в бомбах.
Гарнизону недоставало не только пороху. Чем дальше, тем больше в городе стали ощущать нехватку продовольствия. Келин 8 июня доносил Меншикову, что гарнизону крепости удалось наскрести провианту только на текущий месяц, «а впредь будущей месяц провианту не будет и на три дни, не только солдатам, но и всем будет нужда». [159]
159
ТРВИО. Т. 3. С. 192.
Ознакомившись с обстановкой, царь решил, что настал час для генеральной баталии. 7 июня он писал Федору Матвеевичу Апраксину: «Сошлись блиско с соседьми, и, с помощию Божиею, будем конечно в сем месяце главное дело со оным иметь». На следующий день об этом же намерении он известил и дипломата князя Григория Федоровича Долгорукого: «Объявляем вам, что мы здесь намерены неприятеля всеми силами атаковать з Божиею помощию». Тут же просьба к корреспонденту: «Секретно сие держи».
Однако задачей, не терпящей отлагательства, которую следовало решить до генеральной баталии, был прорыв блокады Полтавы. Эту операцию Петр намечал осуществить 13 июня. Накануне царь отправил Келину указ, чтобы защитники Полтавы одновременно с ударом, наносимым главными силами, совершили вылазку из крепости. План сорвала погода: сильный дождь поднял уровень воды в Ворскле настолько, что операцию пришлось отменить. «Объявляю вам, – сокрушался по этому поводу Петр в письме к Г. Ф. Долгорукому 13 июня, – что сего дня намерение наше для вчерашних дождей не исполнилось, о котором, как могли, трудились чрез болоты, но не могли». [160]
160
ПиБ. Т. 9. Вып. 1. С. 202, 208.
Петру ничего не оставалось, как энергично готовиться к генеральной баталии. Необходимость подготовки к ней подтвердил военный совет, созванный им 16 июня. Четверг, 16 июня, примечателен еще одним событием – в этот день король был ранен в ногу.
Шведские историки, из числа поклонников Карла XII, связывали трагический конец шведской армии с пресловутым ранением короля. Это, конечно, глубокое заблуждение, полное непонимание реальной обстановки. Армия агрессора была обречена на гибель задолго до ранения Карла. Никто не мог точно сказать только одно – где эта армия обретет свой бесславный конец: то ли у валов Полтавы, то ли у Гадяча или, скажем, Веприка.
Ход событий опрокинул
Заключительный акт трагедии шведской армии под Полтавой начался 15 июня – в этот день часть русских полков переправилась через Ворсклу, до этого разделявшую две неприятельские армии. Когда об этом Реншильд донес королю, тот передал через адъютанта: пусть фельдмаршал действует по своему усмотрению. Эта реплика обнаруживает новые черты в поведении короля. Если ранее он в трудных ситуациях сохранял бодрость духа и не поддавался унынию, то со времени Лесной его одолевали приступы черной меланхолии и он проявлял безразличие к происходившему.
По русским источникам, сопротивление шведов во время переправы не было упорным: «Неприятель паки с немалым числом конницы и пехоты приступил в том намерении, чтоб с оных мест сбить и дело транжементов воспрепятствовать, но от войска царского величества с великим уроном прогнан».
19—20 июня на противоположный берег вместе с основными силами армии переправился и Петр. Началась непосредственная подготовка к генеральному сражению. В лагерях русских и шведов она протекала по-разному.
Король, придерживавшийся только наступательных действий, естественно, не проявлял интереса к инженерной подготовке будущего поля сражения. Главная его забота состояла в том, чтобы обезопасить свой тыл, не дать полтавскому гарнизону сделать вылазку в тот момент, когда шведы будут увлечены сражением с главными силами. Для этого надо было овладеть Полтавой. Покорение крепости представляло еще одну выгоду – в этом случае освобожденные от осады войска могли быть использованы в генеральном сражении.
Дважды, 21 и 22 июня, шведы предприняли отчаянные попытки войти в город. Как и раньше, они сделали подкопы, заложили бочки с порохом, но, как и в предшествующие разы, взрыва не последовало – порох благополучно изъяли осажденные. Неприятель повторил штурм ночью 22 июня и едва не добился успеха: «Во многих местах неприятель на вал восходил, но комендант показал несказанную храбрость, ибо он сам во всех нужных местах присутствовал и сикуровал!» В критический момент в защите города участвовало все население: «Жители Полтавы все были на валу; жены хотя в огне на валу не были, токмо приносили каменья и прочее». [161]
161
ТРВИО. Т. 3. С. 271, 272.
Штурм не удался и на этот раз, и шведы, хотя и понесли большие потери, так и не обезопасили свой тыл.
Русские войска у места переправы – деревни Петровка, расположенной в восьми верстах севернее Полтавы, – соорудили укрепленный лагерь. Осмотрев местность, Петр велел передвинуть армию поближе к расположению шведов. Царь счел, что открытая местность у Петровки предоставляла преимущества шведской армии, отличавшейся высокой маневренностью и умением перестраивать боевые порядки в ходе сражения. Из опыта битвы у Лесной царь знал, что это преимущество неприятель утрачивает, когда ему навязывают сражение в пересеченной лесистой местности. Таким было пространство у деревни Яковцы.
Здесь, в пяти километрах от шведов, русские войска 25 июня приступили к сооружению укрепленного лагеря. Он был усилен воздвигнутыми впереди лагеря шестью редутами, преграждавшими путь шведам к основным силам русской армии. Редуты отстояли один от другого на расстоянии ружейного выстрела. Осмотрев их, Петр 26 июня велел дополнительно соорудить четыре редута, расположенные перпендикулярно к первым шести.
Устройство дополнительных редутов, прикрывавших лагерь русской армии, было новшеством в военно-инженерном деле. Не преодолев их, невозможно было подступить к основным силам русских. Наступавшие, овладевая редутами, в каждом из которых располагалась рота солдат, несли большие потери от ружейного и артиллерийского огня; кроме того, преодоление этих редутов расстраивало боевые порядки наступавших.