Ментовские оборотни
Шрифт:
Платон Порфирьевич ужаснулся посетившей вдруг его догадке, что это он и покалечил милицейский «Мерседес», и ударил по тормозам. Тогда и «Мерседес» остановился тоже. Надо было выйти, наверное, из машины, но отчего-то силы Гуликова оставили. Зато из «Мерседеса» выскочили сразу трое здоровяков в форме инспекторов дорожно-патрульной службы и громко загомонили, разглядывая искалеченное крыло своей машины. И теперь уже никаких сомнений не оставалось в том, что Гуликов стал виновником дорожно-транспортного происшествия. За то время, что он водил машину, он в переделку попал один-единственный раз – когда
– Иди сюда, мужик! – кричали ему грубо. – Ты посмотри, что натворил!
И получалось, что хочешь ты или не хочешь, а надо из машины выйти. Платон Порфирьевич распахнул дверцу, но еще сидел неподвижно несколько минут, собираясь с силами.
– Ты что наделал?
– Ты смотри, мужик!
– Ты видишь, куда едешь? Или ты едешь, куда видишь?
Гуликов вздохнул и вышел из машины. Увиденное вблизи превзошло самые худшие его ожидания. Тут пострадал, оказывается, весь левый бок «Мерседеса», а не только левое переднее крыло. Ощущение было такое, будто автомобиль гаишников проехал мимо бетонного столба, прижимаясь к тому столбу своим левым боком крепко-крепко. И Гуликов наконец осознал, что такое в жизни есть настоящее несчастье.
– Иди сюда, мужик!
И Гуликов двинулся вперед на ставших ватными ногах.
– Ты посмотри! – говорили ему. – Была машина как машина! Ну что ж ты вытворяешь, блин! Мы на задание спешили, нас генерал там ждет, уже и рвет и мечет там, наверное! А ты такие нам подножки делаешь!
– Я не хотел! – жалко попытался отбояриться Платон Порфирьевич.
– Получается, что это мы хотели! – коллективно ожесточились служивые.
– Я не про это! – испугался Гуликов. – Я не то совсем хотел сказать! Ну какая тут может ваша быть вина!
– Ага, очнулся! – тут же его простили за неверные слова. – Что делать будем, мужик? По полной программе разбираемся? С лишением прав?
– Да как же это с лишением? – обмер Гуликов.
– А так, – ответили ему. – Не пропустил автомобиль со спецсигналами…
– Я пропустил, – вякнул перепуганный Гуликов. – Как раз ведь пропускал. Он сзади. Я увидел. Я пропустил. Он вперед уехал. А вас я не заметил.
– Надо было замечать. Мы тоже были со спецсигналами. А ты нас бортанул и попытался скрыться с места ДТП.
– Я не пытался!
– Столкновение где произошло? Вон там, а это далеко, мужик. Пятьсот метров мы гнались за тобой. Или это у тебя тормозной путь такой? Ты техосмотр прошел, вообще?
– Прошел! – быстро подтвердил Гуликов.
– Купил талон, наверное, – тут же предположили служивые. – А как иначе он мог техосмотр пройти, если у него тормозной путь полкилометра? Не «Запорожец»,
– Поддельный талон, уголовное дело, – оценил инспектор с капитанскими погонами и посмотрел на Гуликова веселым взглядом Соловья-Разбойника.
– Я ж не заметил! – взмолился Гуликов. – Я даже не понял, что вас зацепил!
– Он или обкуренный, или пьяный! – обнаружил один из служивых и демонстративно втянул носом воздух.
– Я не пил! – попытался отбояриться Платон Порфирьевич.
– У меня так не бывает, – просветил его служивый. – Если я сказал, что кто-то пьяный, экспертиза стопроцентно подтвердит, пускай даже проверять будут грудного младенца. Не веришь если – можем поспорить на коньяк!
– Я не хочу… на коньяк! – ужаснулся Гуликов. – Я вообще ни на что не хочу!
– Тогда что будем делать? – со значением спросил капитан, и в его взгляде уже можно было прочитать ответ.
Гуликов хотел ответить, но сомневался все еще и трусил.
– Будем оформлять? – пугнул его безжалостно инспектор.
И Платон Порфирьевич решился.
– А как же! – подтвердил он с готовностью. – Все честь по чести, как положено! Вы не волнуйтесь! У меня страховка! И вам все непременно возместят!
Тут что-то произошло с инспекторами. Как будто поскучнели они. И даже вроде бы посуровели.
– А что за страховка у тебя, мужик? – спросил с задумчивым видом капитан.
– Обязательная! Гражданская ответственность! Могу полис показать!
– И сколько же там выплаты по полису? – еще сильнее заскучал капитан.
– До четырех тысяч долларов, если я чужую машину покалечил! – сказал Гуликов так радостно, будто только что служивых этими деньгами одарил.
Но служивые обещанных четырех тысяч долларов по-прежнему не ощущали и все больше недоумевали, что в конце концов непременно должно было выйти боком недогадливому Платону Порфирьевичу.
– Да ты прикалываешься, мужик! – сделал неприятное открытие капитан. – За дураков нас держишь!
– Я вообще не держу! – испугался Гуликов. – Ни за дураков! Ни за что другое! То есть я хотел сказать…
– Ты сюда смотри, мужик, – сказал капитан и пошел вдоль своей искалеченной машины, тыча пальцем в повреждения. – Крыло переднее левое сдохло, а это сразу штука денег. Левая передняя фара. Меняется в сборе. Еще одна штука. Уже получается две. Дверь вмята. Такие двери не рихтуют, такие сразу ставят новые. Плюсуем полторы. Вот еще одна дверь. Тут тоже полторы. В сумме уже получается пять, и это уже больше четырех, а я ведь еще до конца не дошел. Ты мысль мою улавливаешь? И это я еще только цену запчастей назвал, без стоимости работы, и там ты можешь смело штуку плюсовать. Так что твоя страховка нам по барабану.
И сразу же бедного Гуликова стали прессовать. Решили довести клиента до нужной кондиции.
– Надо мужика оформлять! – сказал недобро инспектор. – По полной программе!
– С освидетельствованием на алкоголь! – поддакнул другой.
– С лишением прав!
– И с уголовным делом за подделку талона техосмотра!
Платон Порфирьевич очень быстро до кондиции дошел.
– Ну, может, по-другому как-то? – заканючил он. – Ну можно же по-доброму! Чтобы всем, в смысле, было хорошо!