Ментовские оборотни
Шрифт:
– Ну! – тут же поддакнули ему и посмотрели выразительно.
– И как-то нам договориться, – продолжал продвижение в правильном направлении Гуликов.
– Ну!
– К чему нам все эти бумаги? – сказал воодушевленный поддержкой собеседников Платон Порфирьевич.
– Ну!
– Вам сколько дать? – бесхитростно брякнул автолюбитель Гуликов.
– Мужик, ты думай! – посоветовали служивые, заосторожничав.
Гуликов подумал. Прикинул, сколько сможет заплатить.
– Сто баксов, мужики, – сказал он несмело и застеснялся.
Сумел
Осознавший промах Гуликов с лихорадочной поспешностью прикинул, сколько он еще сумеет денег по-быстрому у родственников перехватить, и произнес, зажмурившись:
– Триста!
– Давай его оформлять! – сказал со вздохом капитан своим коллегам.
Что, мол, возьмешь с идиота. Вы же видите, с кем имеем дело. Тяжелый случай. Не понимает ни фига, баклан.
– Я понимаю! – всполошился Гуликов.
– Нет, мужик, не понимаешь ты по-доброму, – покачал головой капитан и посмотрел печально.
И в его взгляде читался приговор.
– Вы мне скажите, сколько надо! – сказал Гуликов, уже едва не плача. – Я же не в курсе! Я же с «Мерседесом», в смысле, в первый раз!
– Две штуки баксов наличными, – подсказал капитан. – И считай, что ты легко отделался.
– Как?! – обмер Гуликов, осознавая размеры финансовой катастрофы. – Две тысячи!
На эти деньги можно было купить сорок «Запорожцев», таких, как у него. По пятьдесят долларов за штуку.
– Ты можешь все официально оформить, конечно, – сказал ему участливо инспектор. – Только я очень не советую, учти.
– Да как же так! – пробормотал Гуликов. – Две штуки! Хорошие дела! А мне еще и свою машину чинить!
Вспомнив о «Запорожце», он догадался наконец и нанесенный своему авто ущерб оценить, повернулся к своей машине и не обнаружил на ней никаких следов случившегося недавно ДТП. Не веря собственным глазам, Платон Порфирьевич приблизился к «Запорожцу», склонился низко-низко и обследовал весь правый бок машины, местами даже задевая кончиком носа покрытый слоем пыли металл.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал Гуликов и со стремительно растущим подозрением всмотрелся в представителей пострадавшей стороны.
Служивые тотчас добавили своим взорам честности, отчего вдруг стали похожи на продавцов коммерческой палатки во время проведения на вверенной им торговой территории комплексной проверки контролирующих органов.
– Вы это чего? – спросил Гуликов, все еще до конца не смея поверить в правдивость собственной догадки.
– А что такое, мужик? – изобразили удивление служивые.
– Тут нету ничего! – ткнул пальцем Гуликов в свой «Запорожец». – Вы посмотрите!
Служивые приблизились и посмотрели.
– Ведь нету ничего! – провозгласил на глазах оживающий Гуликов.
– А чего должно быть? – упорно не понимали представители
– Никаких следов! Не об мою машину ваш «Мерседес», в смысле, стукнулся!
– А об чью? – дружно оскорбились пострадавшие. – Ты нас обвиняешь в лжесвидетельстве? Ты хочешь по статье о клевете пойти?
– Не хочу! – дрогнул Гуликов.
– Нет, хочешь! – упорствовали служивые.
И Гуликов подумал, что запросто ведь могут посадить.
– Что вмятин нет, так это ничего не значит! – бушевал капитан, тыча пальцем в пыльный бок «Запорожца». – У тебя же танк, а не машина! Тут металл в пять миллиметров толщиной! Ты хоть знаешь, что на том заводе раньше делали?
– На к-каком? – стал заикаться Гуликов.
– На т-таком! – зло передразнил его инспектор. – На том самом, где потом твой «Запорожец» нам на беду склепали! Так там комбайны раньше делали, мужик! Бывший комбайновый завод, в натуре! И хоть на более легкую продукцию и перешли, а все же навыки, я думаю, остались! Легковушки делают, а получаются все одно комбайны! Вот сам хоть убедись! – не на шутку разошелся капитан. – Ты ни разу не пробовал этот свой комбайн ногой пинать? А ты попробуй! Даже следа не останется! Давай-давай! Ударь и убедись!
Платон Порфирьевич замешкался, но инспектор, как оказалось, не шутил.
– Вот ты ударь! – сказал он повелительно. – И ты увидишь, что не останется следов!
Гуликов, будто загипнотизированный, несмело пнул свою машину, и тут же образовалась немаленькая вмятина. В одно мгновение все изменилось.
– А вот и вмятина! – с облегчением произнес капитан.
Платон Порфирьевич запоздало догадался, что он попался. Сделали его, как пацана.
Инспектора склонились над вмятиной и разглядывали ее с видом деловито-озабоченным, а один даже достал рулетку из кармана и зачем-то ту вмятину измерял.
– Вы же это специально! – пробормотал потрясенный Гуликов. – Чтоб я ударил, в смысле! И вовсе я ваш «Мерседес» не бил! Это же подстава, мужики! Чего такое вы творите?
Слышал он, что навострились таким образом деньги на дороге зарабатывать бандиты-беспредельщики, но чтобы гаишники подобным промышляли – это в первый раз он столкнулся и до сих пор не мог поверить, предпочитая думать, что тут какая-то ошибка.
Но ошибки не было, и очень скоро ему это доказали, как дважды два.
– Вот вмятина, мужик, – сказал безжалостно инспектор. – Что однозначно доказывает твою вину, как понимаешь! И будем мы тебя сейчас оформлять – со всеми вытекающими последствиями.
– Вы специально! – озлобился Гуликов.
Инспектор издали показал ему наручники. Гуликов на всякий случай присмирел. Но окончательно сдаваться он не собирался.
– И ничего я вам подписывать не буду! – сообщил он трусливо, но мстительно.
Его угроза не возымела никакого эффекта. Инспекторы дружно занялись делом, оформляя ДТП.