Ментовские оборотни
Шрифт:
У Арсения Арсеньевича вытянулось лицо. Он ничего не понимал. Мои слова наверняка казались ему чудовищной абракадаброй. А мне сейчас было все равно – понимает он меня или нет. Я всего лишь готовил его к тому, чтобы перейти к самому главному. Это была моя артподготовка. И когда я отбомбился по полной программе, я выложил на стол перед Дворжецким фотографию.
– Вот эта женщина, – тихо сказал я. – Которая недавно погибла.
На фотографии действительно была Вероника. Но еще там был Андрей Михайлович.
Естественно, Дворжецкий первым делом обратил внимание на Веронику. Всматривался в ее изображение, ища черты сходства с Воронцовой, и не находил, и когда он окончательно убедился в том, что это никакая не графиня, тогда он наконец обнаружил на фотографии другое присутствующее там лицо. Я понял, что Андрея Михайловича он узнал. Потому что он сначала изменился в лице, а потом поднял на меня вопросительный взгляд, будто спрашивая, как это все следует понимать.
– Вы знаете этого человека, – предположил я.
– Да, – растерянно подтвердил Дворжецкий.
– Он приходил к вам, – по-прежнему без вопросительной интонации продолжал я.
– Да.
Вряд ли его так уж поразило присутствие на фотографии Андрея Михайловича. Скорее, он никак не мог взять в толк, как может быть связан с гибелью вот этой молодой женщины человек, который к нему, Арсению Арсеньевичу, приходил в гости не так давно. Я готов был воспользоваться этой его растерянностью, потому что пока он пребывает в таком состоянии, я избавлен от необходимости объяснять ему, что тут к чему и по какому праву вообще я к нему заявился и расспрашиваю его о людях посторонних, о его гостях.
– Этот человек расспрашивал вас о графине Воронцовой, – сказал я понимающе.
– Совершенно верно.
– А что именно он спрашивал?
– Я прочитал целую лекцию, – ответил Дворжецкий задумчиво.
– То есть вы видели в нем искренний интерес?
– Да.
– Он искал своих родственников там, в прошлом?
– Простите? – непонимающе посмотрел на меня Арсений Арсеньевич.
– Для чего ему нужна была информация о жизни графини Воронцовой? Он искал корни своего дворянского происхождения?
– Нет-нет! – уверенно ответил Дворжецкий.
– А ведь внешне он похож на отпрыска дворянского рода, – осенило меня. – Вам так не показалось?
Дворжецкий скользнул взглядом по фотографии, будто вспоминая своего гостя.
– Трудно сказать, – ответил он неуверенно. – Я об этом не думал, если честно, пока вы сейчас сами мне об этом не сказали. А тогда мне просто показалось, что это некий общеобразовательный интерес, потому что его интересовало не что-то конкретное, а буквально все подряд. Он будто напитывался атмосферой той
– Какой спутник? – встрепенулся я.
– Их было двое. Отец и сын. Молодой красивый человек. Хотя вы правы, я теперь думаю. Возможно, в них действительно течет дворянская кровь. Его сын такой роскошный красавец, – Дворжецкий посмотрел куда-то в стену, уносясь мыслями далеко-далеко из этой комнаты, где сейчас царил полумрак. – Его действительно можно представить себе дерущимся на дуэли. Белая рубаха, шляпа… Скорее не из нашей жизни даже. Мушкетер, – предположил он.
Меня будто сильно ударили. Приложили так, что я просто обомлел.
Я выложил на стол еще одну фотографию. Там был Ростопчин. Я не верил в успех, а сделал это от растерянности.
И тут Арсений Арсеньевич сказал:
– Да, это он.
Буднично сказал. Как о чем-то само собой разумеющемся. Потому что он не знал, не представлял себе даже, что этого просто не может быть. Я, по крайней мере, в подобное не верил. Прежде мне такое даже в голову не могло прийти, и сейчас я не мог поверить.
– Вот эти двое – отец и сын? – уточнил я.
– Да.
– Этот молодой человек, – ткнул я пальцем в фотографию, – носит фамилию Ростопчин.
– Вы не шутите? – растерялся Арсений Арсеньевич.
Если бы я шутил!
А вечером того же дня мне позвонил подполковник Кузубов. Он вежливо осведомился, как мои дела, спросил, не занят ли я на съемках очередного розыгрыша, и только после этого сказал о том, ради чего он, собственно, и позвонил.
– Мне нужна ваша помощь, Евгений Иванович, – сказал он.
– Всегда готов! – ответил я.
– Завтра утром сможете к нам подъехать?
– Разумеется. А что случилось?
– Ничего, – поспешил он меня успокоить. – Это касается одного из жителей Воронцова, он живет как раз по соседству с вашей сотрудницей. Андрей Михайлович его зовут. Вам это имя знакомо?
Мое сердце взбесилось и решило, кажется, выпрыгнуть из моей груди.
– Да, – с усилием выдавил я из себя.
– Вот и хорошо, – оценил подполковник, ничего не уловив в моих интонациях. – Так я завтра вас жду.
До завтрашнего дня я сойду с ума.
– Я могу приехать сегодня.
– Такая спешка ни к чему, – сказал Борис Никифорович.
Кажется, мой энтузиазм несколько его озадачил.
– Я сегодня свободен, – упорствовал я. – И с удовольствием с вами встречусь.
Он явно затруднялся с ответом. Я помог ему определиться.
– А завтра у меня весь день забит, – сказал я, почти не покривив душой, потому что наша работа – это настоящий сумасшедший дом.