Ментовские оборотни
Шрифт:
Кто работает на телевидении, тот это знает.
– Хорошо, приезжайте, – решился Кузубов. – Я буду вас ждать.
И я помчался к нему.
Я въехал в этот тихий городок, когда вечерние сумерки уже поглотили очертания домов и улицы казались пустынными. Мало где горели фонари. Сонное царство, не иначе.
Первые проявления здешней общественной жизни я обнаружил только в местном отделе милиции. Там оформляли протоколы на двух пьяных мужичков. Один из них был пьян настолько, что засыпал и ронял голову
– Федька! Твой папашка пил еще поболе меня! Помнишь, как он Ленину, нашему памятнику дорогому, зимой шапку надевал и как его милиция снимала?
– Помню, – равнодушно отвечал младший лейтенант, которого давно уже не трогали, наверное, попреки в адрес его непутевого родителя.
Сын за отца, как известно, не в ответе.
Младший лейтенант Федор обнаружил мое присутствие, нисколько моему появлению не удивился, будто я к ним захаживал каждый день, и спросил у меня так же буднично, как только что общался со своим пьяным земляком:
– Вы к Борису Никифоровичу?
– Да, – ответил я.
– Он вас ждет. Второй этаж, по лестнице, направо. Ищите дверь с надписью «Приемная».
Я поднялся наверх. В приемной никого не было. В кабинете, зарывшись в бумаги, нес свою нелегкую службу подполковник Кузубов. Его лысина ослепительно блестела. Когда я вошел в кабинет, Кузубов с озабоченным видом провел ладонью по лысине, смахивая с нее несуществующую пыль.
– Добрый вечер, Евгений Иванович, – сказал он мне. – Рад вас видеть. Вас чаем угостить?
– Нет, спасибо. Уж лучше сразу о деле.
– Да, лучше так, – легко согласился Кузубов. – Так вы знаете этого Андрея Михайловича?
– Встречался с ним неоднократно.
– Правда? – вроде бы даже обрадовался этому обстоятельству Борис Никифорович, хотя по-прежнему он сохранял озабоченный вид. – И как он вам?
Я замялся с ответом, собираясь с мыслями, потому что за последнее время я узнал столько всего необыкновенного, что требовалось приложить усилия, чтобы более-менее внятно суметь все изложить. Но Кузубов мое молчание истолковал по-своему.
– Ну, понятно, шапочное знакомство, обычные дачные дела, – сказал он. – Оно и к лучшему, я думаю. Но водку вам с ним доводилось пить? – глянул он вопросительно.
И снова я сказал:
– Неоднократно.
Я пока не понимал, к чему все это.
– Я хочу, чтобы вы еще с ним встретились, – сказал Кузубов.
– Зачем?
– Попили с ним водки.
– Шутите? – предположил я.
– Нет, нисколько. Такая встреча, знаете, как обычно. Чтобы как всегда. Вы жену Жоржа помните?
– Римму? – уточнил
– Да.
– Естественно, помню.
– Она до сих пор у нас…
– Бедная женщина! – вырвалось у меня.
– Еще неизвестно, где ей лучше, – не согласился со мной подполковник и снова протер ладонью свою лысину. – Муж ее в бегах, и он может представлять для нее опасность. Он ее бьет периодически.
– И она его тоже, – сказал я. – Периодически. Так что равные соперники. Настоящие бойцы.
Тут Кузубов невесело усмехнулся.
– Пусть пока у нас побудет, – произнес он. – Мне так спокойнее. Но я не договорил. Эта Римма сообщила нам о том, что у ее мужа с этим Андреем Михайловичем сложились неприязненные отношения…
– Они сами на участок Андрею Михайловичу мусор свой сгрузили, эти Жорик и Римма.
– Ну, это какой-то бытовой конфликт, – нетерпеливо отмахнулся подполковник. – А на самом деле там вопрос стоял чуть ли не о праве собственности. Понимаете? – значительно посмотрел на меня Кузубов.
– Нет, – честно признался я, нисколько не боясь прослыть недоумком.
Потому что если я чего-то не понимаю – чего же я буду этого стесняться?
– Жорж владеет фирмой, которой когда-то принадлежала вся территория сегодняшнего Воронцова.
– Это я знаю. А Римма не говорила вам, случайно, как этот Жорик вдруг стал владельцем фирмы? Ведь раньше владелицей была Вероника Лапто.
– Там все прозрачно, – спокойно ответил Кузубов. – Вероника погибла. Кто-то должен был стать новым хозяином. Стал Жорик.
– Вас это не удивляет?
И снова Кузубов продемонстрировал удивительное для меня спокойствие.
– Нет, – ответил он. – Ведь Жорж и Вероника – родственники. А вы не знали?
Я так растерялся, что не смог ничего ответить.
– Мы проверили, – сказал Борис Никифорович. – Все подтвердилось.
Значит, ошибки нет. Чудны дела твои, господи.
– Когда Вероника погибла, ее отец уже сидел в тюрьме, – продолжал Кузубов. – Так что всеми скорбными делами пришлось заниматься Жорику. Он похоронил Веронику Лапто там неподалеку… Там есть заброшенное деревенское кладбище…
– Я знаю.
– И после этого занялся делами фирмы, которая после смерти Лапто осталась фактически бесхозной. И вот тут у него случился конфликт с Андреем Михайловичем. Что-то такое, что очень сильно их рассорило. И мы не знаем, что это было. Римма не в курсе и ничего не может нам объяснить. Или не хочет. А у Жорика не спросишь, он в бегах. Так что остается только обратиться к этому вашему Андрею Михайловичу. Мы сами, конечно, могли бы, – потер свою лысинку подполковник. – Вызвали бы на допрос, оформили все документально. Но я решил не торопиться, а прежде прощупать осторожненько. Вот вы, к примеру. Почти ему сосед.