Менты с большой дороги
Шрифт:
– Вы что, хотите, чтобы мой агент вам и карманников преподнес на блюдечке с голубой каемочкой? – помрачнел Вениамин. – Нет уж, сами искать будем. Моему агенту светиться нельзя, он и так много для нас сделал.
– Может, все-таки скажешь, где ты его нашел? – не удержался любопытный Зубоскалин.
– Ни за что. Чем меньше народа знает об агенте, тем меньше шансов у него засыпаться. Поэтому даже не просите.
Венька дорожил Зосей. Он не хотел, чтобы она засыпалась или ушла к другому. И не только как агент.
* * *
Итак, пенсионеры… Это значительно облегчало
Легче всего было Ганге. Частный сектор, в районе которого он нес дежурство, был довольно спокойным, немноголюдным. Да и пенсионеров в нем гораздо больше, чем молодежи. Честно говоря, молодежи Федя там вообще не приметил. Не любила молодежь частный сектор, и все тут.
Сегодня обитатели сектора были настроены более миролюбиво, чем в прошлый раз. Вероятно, их интерес к Феде несколько поостыл, а может, на всех подействовал утренний просмотр душещипательного бразильского сериала о страданиях бедной сиротки, а потому все обитатели частных домиков были временно добрыми и миролюбивыми.
Федя решил ходить от забора к забору и следить, чтобы никто не приближался к занимающимся прополкой помидоров пенсионерам. Впрочем, скоро он понял, что это решение не вполне удачное. Как-то не совсем красиво получалось: здоровый детина мается от безделья у забора, а в двух шагах от него трудится в поте лица пожилая женщина. Вскоре Ганга не выдержал, подхватил выброшенную за забор охапку травы и отнес ее подальше.
– Вот молоде-е-ец, вот у-у-умница, – растрогалась старушка. – И чего это в жизни так получается? Как человек душевный – так страшнее атомной войны, а как сволочь какая, значит, точно красавчик.
Федя совсем не обиделся на «страшнее атомной войны». Он просто не понял, что это сказано про него. От забора Мефодиевны он отбежал к забору Алевтины Яковлевны.
– Слышь, Яковлевна, чего кричу, – бросила работу Мефодиевна. – Повезло-то нам как с хлопчиком. На морду – Квазимодо, а хороший.
– Ага, – согласилась Яковлевна, что с ней вообще-то редко случалось. – Прямо и не знаю, что делать будем, когда его с поста снимут. Может, похлопочем? Жалобу какую напишем или челобитную.
– Министру можно, – вступил в разговор дед Митяй. – Министр не откажет. Так и так, скажем, не мыслим своего существования без… как там тебя?
– Федя Ганга.
– Без Феди Гангина. А если не отреагирует министр, то мы ходоков пошлем. Пойдешь, Мефодиевна, ходоком?
Феде было приятно. Не то чтобы он всю жизнь желал простоять возле частного сектора на посту, просто очень лестно, когда за пару дней к тебе успевают так привязаться простые люди. Он даже не обиделся на «Квазимодо» и стал с удвоенным старанием сволакивать в кучу выполотые сорняки из огородов подопечных.
Куча получилась большая. Большая и некрасивая. «Вот такие кучи и уродуют лик родного города», – озарило Федю. Но куда ее девать? Оттащить на соседний участок? Неэтично. Сжечь? Гореть не будет. Трава-то свежая. Закопать в землю? А что? Это идея.
Федя попросил у деда Мити лопату и принялся
Скоро все сорняки и близлежащий крупный мусор, вроде поваленных бурей деревьев, ржавых радиаторов отопления, отслуживших свой век автопокрышек, благополучно перекочевали в яму, но все же не заполнили ее доверху.
– Промашечка вышла, – почесал в затылке Федя. – Эй, граждане, у кого есть чего ненужное выбросить?
Граждане единодушно не ответили. Либо они за что-то обиделись на Федю, либо ненужного у них ничего не было, а нужное выбрасывать было жалко. Ганга в растерянности оглянулся, но было уже поздно. Пенсионеры, с которыми он успел подружиться, улепетывали со всех ног в неизвестном направлении.
– Эй, стойте, стойте, – замахал лопатой Федя. – Куда же вы? Я же вас догнать не успею!
Его окрик, казалось, придал старикам силы. Вот цветастый платок Мефодиевны мелькнул за поворотом, и вся компания будто растворилась в воздухе.
Федя рванул было за ними, но потом вернулся, вспомнив про так и незакопанную обратно яму. Если Ганга не догонит стариков, то вернутся они поздней ночью, забудут про яму и провалятся в нее. И поломают ноги! Да и с поста уходить Феде никто не разрешал. Что же делать? Засыпать яму? А если старики найдут что-нибудь ненужное, а выкидывать уже будет некуда? Нехорошо получится. Значит, яму надо огородить. Быстренько. А потом бежать за пенсионерами, следить, чтобы их не обидели похитители паспортов. Нет, бежать за ними нельзя! Мочилов и Садюкин сказали, что будут проезжать на «уазике» и проверять, как дежурят курсанты.
– Ладно, сначала огорожу, а потом буду думать, что делать, – решил Ганга. – Но куда и от кого все-таки убежали пенсионеры?
* * *
Близнецы Утконесовы патрулировали улицу Декабристов. Антон бродил по левой стороне, Андрей прохаживался по правой. У проезжающих по дороге автомобилистов двоилось в глазах, кружилась голова, они жали на тормоза, выкручивали руль, пытались удержать машину и радовались, что летом не бывает гололеда. К счастью, движение на улице Декабристов было не слишком оживленным, и ДТП удавалось избежать.
Не обращая внимания на неумелых водителей, близнецы старательно высматривали вокруг пенсионеров. Но то ли теплая погода действовала на тех не лучшим образом, то ли место было неподходящее. Как назло, пенсионеры не появлялись, а вместе с ними не появлялись и преступники, ворующие паспорта.
«Что-то не то», – показал Антон Андрею, разводя руки в стороны и пожимая плечами. Андрей на другой стороне улицы сделал то же самое, из чего можно было заключить, что оба брата пребывают в полнейшем недоумении.