Меня не видно изнутри
Шрифт:
– За попкорном пошла, – глухо буркнул Север – голос его, громкий, но гулкий, словно доносился с другой стороны полой медной трубы. – Щас придёт.
Верзила махнул головой в сторону касс. Длинные чёрные волосы взметнулись и опали на лицо, точно он сошёл с обложки альбома альтернативной рок-группы – для полной картины не хватало только бас-гитары. Заметив невыразимое волнение на лице Марго, рокер поднял ладонь:
– Не парься, она там не одна. Я ж не дурак.
Потом помолчал и добавил:
– С
Север был не просто высоким, а по-настоящему длинным. Для того, чтобы рассмотреть его, пришлось запрокинуть голову. Весь он был какой-то отталкивающий и угловатый, даже черты лица будто наспех начертили углём. Впрочем, если бы не его байронический равнодушный взгляд и снисходительный тон, я могла бы назвать Севера загадочным.
Марго обнимала его так долго, что я потеряла счёт времени. Не любит она обниматься, как же. Так же пытливо на них глядела восточная красавица. В конце концов Север ощутил пристальное внимание и разомкнул ладони.
– С Марком ей никакое дерьмо не страшно. Ну ты и так знаешь… – заметил он.
– О, мой герой – спасает всех и сразу, – с игривым восхищением вздохнула красавица.
Речь её была переливающейся и подвижной как крохотная рыбка. Мельчайшие нюансы интонации дополняли друг друга будто элементы мандалы, сходясь в единый гармоничный круг.
Услышав её звучный, серебрящийся голос, Марго вся подобралась. Она отвернулась от Севера и замерла, с неспешным вниманием разглядывая подругу. В ответ её окутала мягкостью улыбка глаз – тёплых, мерцающих, сладких как орехи в меду.
– Шейла! Как же я по тебе соскучилась! – вдруг заявила Марго с таким восторгом, будто её подменили, и обе повисли друг на друге, сцепившись в радостных крабьих объятиях.
А ведь болтая с ней по телефону, Марго вовсе не была такой милой. Даже матом ругалась.
От объятий подол платья Шейлы пополз вверх, открывая покатые бёдра и стройные длинные ноги. Неожиданно для нас обоих мы с Севером скрестили взоры, изучая изгибы её фигуры, и он, помедлив, с напускным безразличием отвернулся в сторону.
Марго подскочила ко мне с тихим смехом:
– О-у, ну тебя прямо перекосило от ревности…
Я несогласно фыркнула, демонстрируя, что это вовсе не так.
– Прости-прости, я увлеклась, – сказала Марго с самым невинным выражением.
Она схватила меня за плечи и с гордостью выставила перед собой – в точности как художник представляет публике новый проект:
– Это Алекс – моя лучшая подруга. Мы вместе учимся.
Я улыбнулась. У меня задёргался глаз.
– Всем привет.
– А это мы. Мы просто какие-то чуваки. Мы не вместе учимся, – ответил рыжий и заржал. Шейла игриво отпихнула его в сторону:
– А
– Ты Шейла.
Я с удивлением обнаружила, что воодушевлённо обнимаюсь с ней, позабыв о ревности. От Шейлы приятно веяло тонким ароматом цветов – шалфеем или жасмином, и от самого её присутствия всё тело почему-то расслаблялось.
Она единственная из всей четвёрки обняла меня – неощутимо, почти воздушно. Пожалуй, так обнимают старушек, боясь их сломать… Чудесно. Похоже, остальных отталкивала моя стеснительность. Или, может быть, они сами не были расположены к проявлениям чувств. Ожидать объятий от Севера я бы уж точно не стала.
– И всё? Только Шейла? Как ты могла! – Рем драматично изобразил сердечный удар.
– Тебя-то уж сложно не запомнить, – хихикнула я, – Ты Рем, верно?
– Наш вечный клоун, – Марго поаплодировала, чтобы он поскорее раскланялся и умолк.
– Север Сальвиа.
Уже знакомый гулкий бас прогромыхал совсем близко, заставив меня подпрыгнуть. Север взирал сверху как хищная птица, размышляющая, стоит ли пробегающая мышь лишних телодвижений. Придя к определённому умозаключению, он протянул длинную жилистую руку. Я пожала её, ужасаясь тому, как пальцы теряются среди прутьев его цепкой хватки.
– Сейчас познакомишься с моей младшей сестрой Вероникой. И с Марком. Вон идут…
Голова моя покорно закивала. Потребуй Север в знак приветствия сделать двойное сальто, дабы произвести впечатление на его сестру, я бы уже вовсю кувыркалась среди аттракционов.
Из темноты топала аккуратная девчушка… девушка в розовом платье-пачке. В приглушённом освещении она сильно смахивала на перевернутое эскимо в клубничной глазури. На ногах у неё были полосатые носки – один носок сполз, и красные видавшие виды конверсы. Сунув в руки брата бумажное ведерко с попкорном, девушка остановилась около Рема и мимолётно потрепала его по волосам:
– Сладкая вата кончилась. Прости.
– О, горе мне!..
– Никки, ты ничего необычного не заметила? – с кривой насмешкой уточнил Север.
«Мороженка» застыла в ступоре, оглядывая ребят, а потом издала удивлённый звук:
– Аоаыао! Чего молчите! Молчат они!
С визгом счастливого порося она подлетела к Марго и крепко стиснула её ручками. Потом обняла и меня, почему-то сразу назвав по имени. Никки что-то тараторила мне на ухо, но от нетерпеливых подпрыгиваний и восторженных восклицаний её слова прерывались и путались. Ничего не разобрав, я расплылась в неуверенной улыбке и безотчётно погладила её по спине:
– Угу.