Меня зовут господин Мацумото! Том 3
Шрифт:
— Стажёр, где ты ходишь? Что за пренебрежительное отношение? Не заставляй меня ждать, — обрушился на меня с критикой Наойя Химура.
Мужчина, на вид чуть старше тридцати, с обычным, ничем не примечательным лицом, поражённым болезнью вечного недовольства. Мир почему-то упорно отказывался подстраиваться под Наойю-сана, чтобы ему было удобнее жить. А уж если бы не тупили коллеги, и по пустякам не придиралось начальство, то он бы и вовсе стал ангелом во плоти. Правда, только падшим. Когда теряется мотивация, появляются соблазны.
— Простите, сэмпай, — я с виноватым видом поклонился. —
Сослался на причину непреодолимой силы. Отказываться в Японии — это признак неуважения, а сотрудник без уважения, уже не сотрудник.
— Правда? Впредь постарайся лучше планировать своё время, — всё равно я остался виноватым, но уже без особого негатива с его стороны.
— Hai, — сказал то, что от меня хотели услышать.
— Пошли. Проведу краткую экскурсию, познакомлю с другими сотрудниками, покажу твоё рабочее место.
Смилостивился наставник, видя мою готовность без возражения внимать его мудрости. Это, несомненно, льстило самомнению Наойи.
Финансовый отдел занимал большую площадь и, что сразу бросалось в глаза, на себе любимом не экономил. В нём было всё, что требовалось для плодотворной работы. Никакой старой мебели, допотопной офисной техники, распределения вещей в духе — «одна на всех». Даже никакого стеснения не наблюдалось. Просторно, светло, не скажу, что по-домашнему уютно, но вполне комфортно.
Во второй команде отдела, куда меня определили, работало пять человек. Его начальник, он же заместитель финансового директора, Накамуры Эйко — Кэтсу Асано. Старший специалист по планированию и анализу — Наойя Химура. Специалист по инвестиционно-кредитным вопросам — Хориэ Эндо. Финансовый аналитик — Мамору Токита. Финансовый менеджер, специалист по управлению денежными средствами и налогам, единственная женщина в коллективе — Мацуоко Аканэ. Выглядела она серой, неприметной офисной мышью с большими очками и стандартной причёской каре. Невысокая, страшненькая, с маленькой грудью и слегка кривоватыми ногами. Здесь это довольно распространённое явление у женщин. Причём это вовсе не выглядело отталкивающе, а по-своему красиво.
Помимо финансового отдела, госпожа Накамура руководила ещё несколькими отделами, имеющими отношение к её хозяйству, кроме бухгалтерии, там своя, отдельная «кухня». Она спихнула меня на Кэтсу, а тот на Наойю. Последний, к его большому сожалению, не нашёл, на кого переложить груз хлопот и ответственности, поэтому стал моим сэмпаем. Понятное дело, радости это ему не прибавило.
Сразу показывая, кто в доме хозяин, кого мы должны бояться и слушаться, Кэтсу-сан собрал сотрудников своего отдела и устроил нам дежурный разнос. По каждому прошёлся, высказывая своё недовольство. Взывал к нашей совести, призывая выше прыгать, громче хлопать, бодрее топать. Всё, как обычно. В отличие от пофигиста Нагано, Кэтсу дотошно интересовался, кто чем занимался и почему он не видит результатов? Теперь я понимаю, откуда такое выражение лица у Наойи. Если задержусь здесь надолго, то и у меня будет такое же. Стану отъявленным человеконенавистником.
Меня Кэтсу-сан тоже долго
— Тебе что, весело? Ты сюда развлекаться пришёл? Может, вспомнил какую-то шутку? — эмоционально допытывался, не давая мне и слова сказать. — Ну, давай, расскажи и нам, мы тоже посмеёмся.
Подойдя вплотную, заставляя меня отклонить голову назад, он неожиданно зацепился взглядом за мои часы.
— Это ещё что за дешёвая показуха? Хотел произвести на нас впечатление? Решил прикинуться очень богатеньким мальчиком, чтобы получить особое отношение? Может, мне тебе ещё и кофе носить, или господином величать? Костюм хороший, не спорю, но уж точно не от Александра Амосси за сорок тысяч долларов. Часы тоже, судя по всему, подделка. Ты же не хочешь сказать, что это те самые, за сто пятьдесят тысяч?
— Да? — я сильно удивился, ничуть не меньше самого Кэтсу-сана, со странным выражением лица присмотревшись к ним повнимательнее.
Нужно будет потом Рурико позвонить, уточнить. Хотя нет, ей я звонить точно не стану. Я ещё не выжил из ума.
— Вы правы, Кэтсу-сан. Это точная копия, изготовленная в Гонконге. Друзья подарили на выпускной. Согласитесь, зато они красиво смотрятся, — бесхитростно похвастался.
Он сначала посмотрел на мою руку, а потом на свою, представляя, а что если бы…
— Я не одобряю показушничество, «богатенький» мальчик. Яркие блестяшки любят только сороки и женщины.
Уравнял их, не обращая внимание на присутствующую здесь Мацуоки, которая даже бровью не повела. Видать, и не такого уже успела наслушаться.
— Ладно, отсутствие вкуса и погоня за вниманием — это твоё личное дело. Мне главное, чтобы ты хорошо работал. Понял меня, стажёр?
— Hai, — прикинулся говорящим поленом, сдерживаясь, чтобы случайно не нагрубить.
Он здесь царь и бог, а также писарь, заполняющий устав монастыря.
— Что умеешь? — с нескрываемым скепсисом посмотрел на меня начальник отдела, не ожидая ничего впечатляющего.
— Всего понемногу, — осторожно высказался.
— Ясно. Наойя, дай ему наши документы, пусть набирает, редактирует, сортирует их, подбивает для архива, — поручил мне самую нудную и незначительную работу. — Когда наберёшься опыта и начнёшь разбираться что к чему, тогда и посмотрим, что с тобой делать дальше, — сказал таким тоном, будто меня им, как пятое колесо закинули в багажник, без спроса.
Пока колесо на трассе не пробьёт, Мацумото, сделай так, чтобы тебя не видели и не слышали. Через минуту мне практически так и сказали. Ну что ж, доверие и уважение в новом коллективе ещё нужно заслужить. Я для них человек новый, со своими тараканами. Более того, даже непрофильный специалист. Натворив дел по неопытности, я пострадаю гораздо меньше, чем они. Что со стажёра, считай дурака, возьмёшь? На меня даже серьёзный штраф не повесишь и премии не лишишь, я и так на половине оклада, и только половину недели работаю. У меня что-то отнимать — только плакать. При этом ни я, ни они не могли противиться решению вышестоящих. Приказали нам колоться и плакать, выдав кактус, придётся исполнять.