Меня зовут господин Мацумото! том 5
Шрифт:
Мне с трудом удалось немного притормозить энтузиазм тёти Ируми, нашедшей себе новую игрушку. Она даже не подумала о том, что может получить отказ. Ведь сама же Ируми-сама оказывала мне великую милость, снизойдя до помощи несмышлёному малышу, неспособному самостоятельно о себе позаботиться. Да я благодарить должен за то, что она согласилась потратить на меня своё время, а не нос воротить. Понятное дело, доброта — добротой, но и о своих интересах эта женщина тоже не забывала. Кто-то мечтал о деньгах, кто-то о власти или репутации, а кто-то всего лишь об управлении чужими судьбами, извлекая из этого и деньги, и власть, и репутацию, но ни за что не отвечая. Отношения — вещь непредсказуемая, правда же?
Следующим мне запомнился дядя Такахара из Сикикэ, центральной ветви дома Фудзивара. Он
Кстати, Такахара прямо там же познакомил меня со своими «талантливыми» детьми, подозвав их, после чего, сославшись на срочное дело, оставил нас одних, обговаривать детали назначений. Ага, сейчас, только разбег возьму. Неужели у него не было других вариантов? Я ведь не единственный родственник. Осторожно расспросив ребят об их отце, прямо-таки умилился. Оказывается, Такахара официально нигде не работал и ничем, кроме большого дома, нескольких квартир и машин, не владел. Жил на дивиденды, называя себя преуспевающим частным инвестором, вхожим в клуб таких же «важных» персон. Почему-то мне почудился следующий наш разговор в духе: «Ты знаешь, каких больших людей знаю я? Это ого-го какие люди! Всем людям люди. Не иго-го, а ого-го. Не ёрничай. Так что, слушайся меня, сынок, тогда не пропадёшь. Что? Какие ещё девушки с Патриков? Нет, среди моих знакомых таких нет. Ты о ком? Впрочем, неважно. Так, на чём я остановился?»
И наконец, жемчужина коллекции знакомств за этот вечер, — тётя Каори из Сикикэ. Это важная особа, уделяющая много внимания своему внешнему виду и украшениям, одеваясь на западный манер, заявила, что она прекрасно разбирается в бизнесе, поэтому мне срочно нужно купить то-то и то-то, вложиться туда-то, сделать это, потратиться на третье и десятое, а ещё нанять… Когда я, опешив от изумления, поинтересовался, а другим родственникам она не пробовала что-нибудь посоветовать в том же духе, например, мужу, меня отчитали, как мальчишку. Обвинили в невоспитанности и неуважении к старшим. Указали на то, что моя мама, в отличие от сына, её слушалась. Поэтому ради светлой памяти моей мамы, мне позволено загладить свою вину. Извиниться, сделать подарок и, конечно же, больше с ней не спорить.
Учитывая внимательные взгляды стариков, предпочитающих работать куда тоньше, не толкаясь в очереди к наследнику и не подставляясь столь грубо, у них для этого есть марионетки, такие как эти, я не смог послать всех этих заботливых родственников куда подальше. Возможно, от меня именно этого и ждали, организовав простенькую провокацию, чтобы указать на моё место. Поэтому я вынужден был терпеть и улыбаться. Обещать подумать. Просить не относиться ко мне строго. Позаботиться. Ох уж эта традиционная фраза. Хлопнуть дверью ещё успею.
К сожалению, даже если у меня есть деньги, связи, люди, компании, это мало что меняет, если нет ни капли влияния в клане, не говоря о совете. На него завязано слишком много людей и интересов, чтобы учитывать мнение каждого ребёнка.
Ещё немного занимательных фактов. В отличие от северной и центральной ветви Фудзивара, столичная ветвь нашего клана предпочла оставаться на нейтральных позициях, чего-то выжидая. Они не лезли ко мне с неудобными просьбами, не давали советов, ничего не просили, но ничего и не предлагали. Отделывались стандартными доброжелательными фразами. С одной стороны — это радовало, а с другой — напрягало. Если остальные родственники действовали сами по себе, или разбивались на небольшие группы, со своими лидерами и вполне понятными интересами, то
В целом же всё прошло именно так, как и планировалось. Меня единогласно признали частью клана Фудзивара. Было бы слишком глупо оспаривать результаты генетической экспертизы. Мне пожелали успехов, здоровья, счастья. Разрешили официально представляться членом этого великого клана. Дали расширенный доступ к клановому имуществу и бизнесу. Позволили покупать ценные бумаги из специального фонда, предназначенные для внутреннего распределения. То есть, дали возможность свободно заключать сделки с другими Фудзивара, не требуя для этого какого-то отдельного разрешения. Ещё предоставили возможность запрашивать экстренную помощь в любой точке мира, будь-то транспорт, деньги, адвокаты, медицинские препараты, если они понадобятся. Можно было попросить даже о выборочной слепоте налоговых и таможенных органов. Но это уже за отдельные заслуги. В общем, каких только «сладостей» мне не пообещали из кубиков ёкан, шариков дайфуку и разнообразных вагаси. (японские десерты) Что характерно, пока только на словах, от которых во рту слаще не стало.
Несмотря на обилие «подарков», с трудом дотерпев до конца слишком уж напыщенного, приторно-слащавого семейного ужина, я сразу же уехал восстанавливать силы и лечить нервы. К себе домой, отказавшись остаться на ночь в родовой резиденции. Правда, по пути заехал не в аптеку, а в массажный салон, после которого с удовольствием посетил баню и жриц продажной любви, окончательно снимая напряжение, но это уже мелочи реальной жизни. Как дед и хотел, не наследив, без обязательств и имён.
Возможно, отчасти я пошёл на этот шаг из желания досадить тёте Ируми. Готов признать, выходка получилась несколько детской, из разряда — «назло бабушке…», но после неё я действительно обрёл душевный покой. К тому же, получил немало удовольствия, совместив приятное с полезным. Расслабился, вдоволь посмеялся, пофлиртовал, не боясь вести себя непринуждённо, без высокомерных замашек, как простой человек, а не принц с картины. Но главное, у меня исчезло смутное ощущение того, будто я в чём-то испачкался.
Если же вспомнить ту девушку из бара, которая могла выручить меня вновь, то не в этот раз. Слишком часто искать её не к добру. Это ведёт к образованию привязанности. Также мне не хотелось её подставлять.
Знаю, плохо думать о родственниках плохо, уж простите за тавтологию. Подозревать их в чём-то. Относиться предвзято. Приписывать им свои недостатки. Считать, что тебя любят исключительно за деньги. Что тобой хотят манипулировать. Не все же из них такие, как та выдающаяся четвёрка. Многие родственники по-настоящему, искренне радовались моему появлению, не строя на этот счёт планов или завышенных ожиданий. Поэтому у меня возникло мерзопакостное ощущение собственной испорченности, будто бы я специально выискивал «лужу», чтобы в неё наступить, а потом обрадованно заявить: «Я же говорил! Я был прав!» Эх, не с тем настроем я ехал на семейный ужин, начитавшись дедушкиных бумаг, с каким должен был. Мама Мацумото Томока этого бы не допустила, но она далеко, а Такеру больше волновала совсем другая сторона вопроса.
В подтверждении этой теории продажные девы показались мне намного более честными людьми, не скрывающими своих пороков, нежели родственники. Безо всех этих лицемерных масок, демонстративных манер, к месту и не к месту упомянутых собственных заслуг. Кстати, было бы забавно об этом послушать. А уж как хорошо японские нимфы владели языком… гхм.
Хотя в Японии проституцию запретили в 1958 году, закрыв все публичные дома, но, как говорится, кто ищет — тот всегда найдёт. Заодно и помыться сможет. Поборникам морали хотелось бы указать на цену этого «мудрого» решения. В эндзё-косай — практику свиданий за деньги и не только, смотря как договоришься, так или иначе, вовлечено до трети всех старшеклассниц. По неофициальным опросам среди школьников, разумеется. По официальным же, только десять-пятнадцать процентов. Стоило ли это того?