Мерцание золотых огней
Шрифт:
Иваненко недовольно поморщился. Теперь, когда Юля жила с ним, принадлежала ему, каждое воспоминание о её прошлой жизни было - как нож в сердце.
Перед тем, как уйти навсегда из мрачного дома, Юля замкну ла дверь квартиры и, не выдержав, пнула её носком сапога.
– Провались ты, провались навсегда, грязная дыра!
– крикну ла она. Никогда больше и близко не подойду к этому дому!
Накануне мать привела Юлю в квартиру, объяснила, как отк рываются хитроумные замки стальной двери, как выключается ох ранная сигнализация и мощная сирена. Потом провела по комнатам, показала, где что лежит.
–
– Абсолютно все. А это потратишь на себя, - она протянула Юле пачку американских денег, перетянутых желтой резинкой.
– Я бы сама походила с тобой по магазинам, но неважно себя чувствую. Да ты у меня девушка не промах, разберешься, что к чему.
– Мама, тебе не жалко?
– серьезно спросила Юля, прежде, чем взять деньги.
Раиса грустно улыбнулась.
– Жалко, что мы так долго не могли быть вместе, доченька. Что не смогла уберечь тебя от стольких неприятностей...
– она за думалась, а потом решительно махнула рукой.
– И все, Юля. Насчет "жалко - не жалко" мы больше с тобой не говорим. Не чужие.
– Спасибо, мама, - Юля обняла её, поцеловала в бледную ще ку.
– И вот ещё что. Вкус у тебя есть, не сомневаюсь, купи се бе красивые, дорогие вещи. Денег не жалей. Послезавтра состоит ся презентация новой модели компьютера фирмы "Форс". Той самой, с которой у нас сорвался выгодный контракт. Ее представитель, Чарльз Бетти, мой хороший знакомый, он пригласил меня на это мероприятие. Пойдем вместе.
– Там, наверное, будет и Лаврентьев?
– насторожилась Юля.
– Кто-нибудь из их фирмы обязательно будет. Пусть посмот рят на мою дочурку, я уверена, ты произведешь фурор. И немного осмотришься, поймешь, с кем нам придется иметь дело, если хотим добраться до Лаврентьева.
– Доберемся, мама, - уверенно сказала Юля.
Это было вчера вечером. Юля вернулась в квартиру Колготи на, долго ждала Иваненко, который задерживался на службе. Пере езжать на ночь глядя не хотелось, и они решили сделать это завтра.
Новая квартира не понравилась Иваненко. Юле она чем-то на поминала квартиру Лаврентьева: две комнаты, одна - спальня, другая - кабинет. Красивая мебель и там и там, просторный холл, большая кухня, в которой Юле больше всего понравилась стеклоке рамическая электроплита. Включишь - и на черной, блестящей по верхности вспыхивает малиновая конфорка. Вроде и не горячая, а чайник вскипает быстро. Здорово!
– Зря ты согласилась переехать сюда, - хмуро сказал Иванен ко. Больно роскошная квартира. Лучше б мы поселились в общежи тии. Там все просто, зато - наше.
– Видел бы ты коттедж, в котором живет мать!
– весело ска зала Юля. А почему роскошная квартира - это плохо?
– Потому что здесь все чужое. Привыкнем, понравится нам, а потом скажут: а ну выметайтесь отсюда! Тяжеловато будет снова привыкать к простым и обычным вещам.
– Никто не скажет. Мать обещала, что если мне здесь понра вится могу жить сколько угодно. Она пропишет меня в этой квартире, но чуть позже. Сейчас ей нужно разобраться с делами фирмы, сложности возникли.
Иваненко пожал плечами.
– Здесь ты уже не повесишь шторы, какие хочется. И вооб ще, чувствую, по этой
– А вот и нет!
– Юля разбежалась, с размаху шлепнулась на голубой кожаный диван.
– Видишь?
– А я?
– Что - ты? Хочешь прыгнуть сюда - ну так прыгай!
– Я на каких правах буду жить здесь? Как долго?
Этот вопрос застал Юлю врасплох.
– Я не знаю. Ну, Саня! Почему ты все ворчишь? Хочешь ис портить мне праздник, да? Я нашла свою мать, она разрешила мне пожить в этой замечательной квартире! А ты все недоволен. Что будет потом, да ещё потом! Не знаю, и думать не хочу.
– А я знаю. Я скоро потеряю тебя, Юля...
– Ну сядь, поплачь, может легче станет, - посоветовала она.
– А тебе? Легче?
– Ох, Саня, ты мне уже надоел своим нытьем! Я же ясно ска зала: поживем вместе, а там видно будет. Я ничего не обещала тебе. И мы договорились, что бы ни случилось - останемся друзьями. Забыл, да?
– А разве можно жить с любимым человеком и понимать, что в любую минуту можешь потерять его? Ты спокойна, Юля, тебе все равно, а я только об этом и думаю!
Он не сказал о том, что так остро почувствовал вчера: пока ей трудно, пока живет на птичьих правах в чужой квартире, из которой запросто могут вышвырнуть даже завтра - они будут вмес те. Он ей просто необходим - как опора, защита, как запасной вариант с жильем. Но когда она прочно встанет на ноги, он ста нет для неё обузой. И тогда вряд ли сможет удержать её рядом. Юля не просто встала на ноги, она взлетела над ним!
– Ну, Санечка! Ты такой сильный, такой... весь из себя ми лиционер! Думай, пожалуйста, о другом, - беззаботно сказала Юля.
– Нам ещё столько дел нужно переделать. Уже завтра презен тация нового компьютера фирмы "Форс". Давай пообедаем, и поедем покупать мне всякие красивые вещи. И тебе тоже купим, что хо чешь. Костюм, галстук-бабочку...
– она засмеялась. Представляю тебя в таком галстуке! Умора, да и только.
– Мне ничего не будем покупать, - резко сказал Иваненко.
– Сам заработаю и куплю.
– У нас есть пять тысяч долларов! Это не мои, а наши день ги, Саня! Мы же покупали на твои чашки-ложки, простыни, шторы. Теперь что-нибудь купим на мои. Потому что на самом деле они наши!
– Проехали эту тему. Юля, а кто там ещё будет?
– На презентации? Мать говорила, банкиры, дипломаты, представители всяких фирм. Ну, в общем, солидные люди.
– Понятно, - ещё больше нахмурился Иваненко.
– Лаврентьев тоже будет?
– Наверное, нет. У него же голова перевязана. Все будут в смокингах, а он - с повязкой? Вряд ли.
– И ты будешь думать, как понравиться... солидным людям?
– Я буду думать о том, как насолить "Колее" и Лаврентьеву лично за то, что написал тебе заявление. Посмотрю, поговорю с людьми, разберусь что и как. Тебя никто не заставляет выпускать Колготина?
– Пока нет. Я думаю, он уже забыл об этом заявлении. Ему тоже лишние неприятности, объяснения ни к чему.
– Он забыл, а я - нет. Послушай, Саня, а можно в спальне установить секретные микрофоны и видеокамеры? Ты как-то расска зывал, что у некоторых богатеев такое есть.