Мерцание золотых огней
Шрифт:
– Конечно, можно. Видеокамеру сейчас можно установить в электрической розетке, в часах, в букете искусственных часов. А с микрофонами ещё проще. Зачем тебе это?
– И можно будет незаметно включить кнопочку и все, что здесь происходит, запишется на пленку? А потом только включай - и смотри?
– Да. Но зачем...
– Хочу заснять, как мы будем дурачиться ночью, а потом увидеть со стороны, - решительно перебила его Юля.
– Здорово, я придумала, правда?
– Ты серьезно?
– не поверил Иваненко.
– Да
– Если ты объяснишь, что задумала...
– Объясняю: это нужно для дела. Ну? Ты поможешь, или мне самой заняться этим?
– Хорошо, - со вздохом сказал Иваненко.
– Есть фирмы, кото рые специализируются на этом, есть знакомые ребята, классные профессионалы. Нужны только деньги.
– Сколько?
– Я думаю, можно уложиться в две тысячи. А ты уверена, что твоя мамаша позволит устанавливать в её спальне приборы наблю дения?
– Вечером, как вернемся, позвоню. Да разрешит она. И денег даст, если нам этих не хватит. А ты договорись с профессионала ми назавтра. Пусть придут и сделают. Ой, как мне все это нра вится!
– Юля бросилась на шею Иваненко, крепко обняла его, заг лянула в глаза и со смехом поцеловала в губы.
– У нас тут два импортных телевизора, в спальне ещё и видеомагнитофон есть, ку ча кассет! Сегодня вечером будем смотреть разные фильмы. Ну? Признавайся, что и тебе это нравится!
– Мне завтра вставать рано...
– Тебе ещё сегодня по магазинам со мной ходить, и со спе циалистами по всяким шпионским штучкам договариваться. Но мне это жутко нравится!
– А мне - не очень, - пробормотал Иваненко.
– Привыкнешь!
– обнадежила его Юля.
37
Так же отвратительно Вадим чувствовал себя после того, как узнал, что Женя изменяет ему. Давно и и без всяких угрызений совести. Она сама сказала ему об этом во время последнего сви дания у метро "Полежаевская".
Он думал, что разрывает отношения с женщиной глупой, лег комысленной, неспособной понять его, помочь в трудную минуту. Которая даже не спросила, как прошла его первая самостоятельная операция!
Он жестоко ошибался.
В то последнее свидание она вначале пыталась извиниться, оправдаться, но чуть позже, поняв, что Вадим и вправду больше не желает встречаться с нею, с нескрываемым злорадством расска зала, чем занималась их веселая компания: курили "травку" и трахались все со всеми! И тогда, когда она опаздывала на свида ние, и когда звонила и предупреждала, что сегодня не сможет выбраться из дому, приходиться много заниматься. И когда он два часа ждал её у подъезда, дождался, стал целовать, а она говори ла, что очень устала, плохо себя чувствует, и вообще, от заня тий уже голова идет кругом. А она перед этим трахалась, траха лась со всеми парнями, которые были в их компании! Он не чувс твовал это, не догадывался? Потому что он - холодный, черствый эгоист! Думает только о себе!
Много
А целовать её после того, что было на самом деле?..
Долго ещё он не мог прийти в себя. Прокручивал в памяти странные моменты их свиданий, все более и более поражаясь собс твенной слепоте и её хитрости, изворотливости.
Она оказалась умной женщиной. А он - дураком.
Женя давно вышла замуж, работала переводчиком в МИДе. А он, встречаясь с другими, вел себя так, будто каждая девчонка, разозлившись, могла сказать потом: я трахалась перед этим с другими! Он бы не удивился и не обиделся, а просто ответил: ну что ж, детка, продолжай в том же духе.
Поэтому до сих пор был холост.
И вдруг что-то сломалось в его жизни. Возникла девчонка, которую он поначалу вообще не воспринимал как женщину - досад ное недоразумение, несчастный случай. А потом, он и сам не знал, когда это случилось, она стала вдруг той, без которой не возможно было представить свою жизнь. Он не подготовился к встрече с ней, не облек себя в защитные латы цинизма.
И поплатился за это.
Она оказалась такой же умной, хитрой, изворотливой, как и Женя. А он опять остался в дураках.
– Вадик, ты слишком много пьешь, - сказала Люда. Она взяла у него рюмку, поставила на тумбочку.
– Давай ляжем спать?
– Зачем?
– спросил Лаврентьев.
– Потребность в мужчине, - усмехнулась она.
– Только в од ном. Я долго думала, пыталась представить себя с другими и... не смогла.
– Но у тебя были другие?
– Лаврентьев насмешливо посмотрел на Люду.
– Были. До тебя.
– Все вы так говорите.
– А вы?
– Мы? Мы хотели бы верить, но... это невозможно. Люда, за чем ты пришла?
– Чтобы помочь тебе. Мне позвонил Чернов и сказал, что у тебя серьезные проблемы с головой. Теперь я вижу, что это, действительно, так. Но причина этому не травма, а твоя собс твенная глупость.
– Ты ревнуешь, да?
– Мне было неприятно об этом думать.
– А теперь приятно, да?
– А теперь я об этом не думаю. Ты собираешься спать в тре нировочных штанах, Вадик?
Лаврентьев разделся, залез под одеяло и стал смотреть, как раздевается Люда. А потом закрыл глаза и увидел смуглую девчон ку в своей фланелевой рубашке. На это смотреть было гораздо приятнее.
Люда погасила свет и легла к нему.
– Я хочу тебя...
– прошептала она.
– Правда?
– спросил Лаврентьев не открывая глаз.
– Правда... очень хочу...
Она засопела, целуя его шею, потом грудь, потом её губы скользнули вниз, теплый язык обжег кожу на животе. Потом ещё ниже...