Мерцающая мгла

Дуров Алексей Викторович

Философские рассуждения помогли. Немного, но помогли. В частности, стало понятно, что страх вылезать из кустов внушает чутье. Почти наверняка…

Не придумав других занятий, завалился спать. Ничего не приснилось — слишком устал.

Глава 7

Проснулся очень голодный. И кашу не сваришь — котелок в мешке остался вместе с запасом консервов, несколькими белыми шоколадками из мира Тарст и двумя последними сухарями из мира Ду. Попробовал жевать сырые зерна, но они, если и уступали по

твердости зубам, то совсем немного. Такую пищу крайне нежелательно употреблять вдалеке от стоматологических кабинетов.

Сорвал гроздь недозрелых зерен, но есть их не хотелось совершенно — это чутье предупреждает. Все же осторожно попробовал одно зернышко, и потом долго плевался — удивительно противный вкус.

Тяжело вздохнув, Михаил согласился есть слизней, но при условии, что не сырыми. А зажигалка-то в мешке осталась, сам, своими руками переложил из кармана, чтобы не упиралась, спать не мешала. Придется добывать огонь другим способом.

Нашел подходящий кусок сухого дерева, принялся его строгать. И тут раздался шорох крыльев. Ага, не выдержали!

Крылатые коты повисели в воздухе над ямой, как будто последний взгляд бросали. И ринулись туда, откуда пришли.

Можно выбираться? Не хочется, но — надо. Да и чутье говорит, что в данный момент степь безопасна, крылатые коты нескоро вернутся к яме.

Тем не менее, вышел на открытое пространство не сразу. Все решиться не мог.

Побежал, естественно, к тому месту, где бросил мешок, хотя самого мешка видно не было.

Добежал — и картина предстала во всем своем мрачном великолепии. И не жалко было крылатым котам силы тратить?

Сам мешок и теплую одежду превратили в ленточки и лоскутки, особенно досталось веревочной подкладке — ее, похоже, тщательно пережевали. Банки из-под тех консервов, что еще оставались, буквально вывернуты наизнанку, а пустые банки, которые так и не собрался выкинуть, здорово искорежены и, судя по всему, тоже разжеваны. Хотя скатанная в рулончик банка от фруктов уцелела, осталась скатанной, только парой царапин отделалась. Большая удача — котелок зачем-то разорвали на три части, а потом их безжалостно измяли и по нескольку раз дополнительно продырявили. Исчезли специи и соль, только обрывки мешочков остались, аптечка превращена в щепки, лекарства приведены в негодность. Глиняная фляга разбита, а костяная исчезла бесследно. Кроме того, начисто отсутствуют костяные накладки на рукояти топорика, костяные пуговицы и застежки, складной ножик из кости. Неужели все это съедено? Крылатые коты способны переварить сухую кость? Будем надеяться, что нет.

Нашел осколки от бутылочки с кокосовым маслом. Странно, не пахнут они кокосом — коты вылизали? Настолько тщательно? Тогда понятно, почему они банки жевали — тоже запах шел, хоть и слабый. А от веревочной подкладки пахло Михаилом.

Зажигалка раскурочена, фитиль изорван в конфетти, однако (опять повезло) уцелела стеклянная линза. Которую шесть миров назад у телре в поясе нашел.

Нашлись остатки мотка ниток — его погрызли, но в середине

немного нити уцелело. Две костяные иголки, естественно, пропали с концами, однако нашлись обе металлические, только благодаря сверхочкам во мху разглядел. Правда, обе иголки сломаны, одна пополам, вторая ближе к острию.

Михаил ползал по мху, торопливо собирал найденное. Все подряд, некогда сортировать. Даже обрывки ткани не пропускал, в крайнем случае — за ветошь сойдет.

По поводу тряпок мелькнула какая-то мысль, но не успел на ней сосредоточиться — почудилась точка в небе. Да, почудилась — вжался в мох, вгляделся, а точки-то и нет на самом деле.

Тем не менее, начал нервничать. Схватил еще несколько лоскутков и побежал обратно к яме. По первоначальному плану собирался бежать дальше, но слишком крылатые коты пугали.

По дороге обдумал ситуацию. Надо что-то делать, что-то менять. Если продолжит путь в той же манере, вероятность не быть съеденным крылатыми котами присутствует, если верить чутью. Но вероятность сойти сума по дороге уверенно стремится к единице, уже сейчас точки в небе мерещатся.

Добежал. Аккуратно распрямил банку, развел костер с помощью линзы, поставил вариться гральп. Пока варилось, заточил обломок иглы об брусочек на ножнах, старательно зашил порванный рукав. «Пижаму» надо беречь.

Так что там была за мысль насчет тряпья? Можно его как-то использовать? Ну, во-первых, обмотать рукоятку топорика. Обмотал самым большим обрывком, промазывая клейким соком, положил на солнышке сушиться. Что еще можно с тряпьем делать? Сумку сшить? Есть уже корзина, зря ее, что ли, плел. И все имущество в корзине отлично умещается. Даже место остается. Разве что мешочек для запасе гральповых зерен соорудить, не все же им на дне корзины…

Нет, было что-то другое.

Каша подоспела. Без соли и специй не так вкусно, однако грех жаловаться.

Выскребая ножом последние зернышки — искореженные серебряные ложки из баночных крышек можно было разогнуть, но они в зубах у крылатых котов побывали, так что побрезговал — Михаил сумел таки восстановить хорошую мысль. И засел за работу, принялся сшивать между собой лоскутки и ленточки.

Шил добросовестно, неторопливо. Долго возился — три раза кашу варил, один раз спал. То есть — как минимум земные сутки потратил. Хорошо бы — не зря.

Получилось нечто среднее между дырявым лоскутным одеялом скучной расцветки и маскировочной сеткой. То, что надо. Хотя и самое уродливое изделие Михаила за всю его жизнь.

Осторожно выбравшись из кустов, набрал охапку мха, вернулся, и принялся промазывать свое изделие клейким соком, присыпал растертым мхом, прижимал, чтобы приклеилось. Часть мха осыпалась, но ткань он покрывал без пробелов. Если с пробелами — еще раз промазывал и приклеивал.

Выложил изделие сушиться, приготовил еще каши. А когда доел — рискнул сварить и съесть парочку слизней. Они были жесткие и безвкусные, или брезгливость мешала объективности, однако хоть какое-то разнообразие в меню.