Мэри, или Танцы на лезвии
Шрифт:
Я даже пошутила, узнав о происхождении денег, мол, а не возьмется ли Алекс за другой заказ – мой, но увидела ужас в глазах Марго и рассмеялась. Нет уж, эти деньги – определенно мои, и я использую их так, как считаю нужным. А Костю жизнь накажет.
Вечером мы с Марго сидели на диване при зажженных свечах и разговаривали. Вот тут я и посвятила подругу в свой план.
– Маргоша, а ты сильно цепляешься за Москву? – спросила я, покуривая и прихлебывая вишневый сок из высокого стакана.
Марго пожала плечами:
– Да в принципе нет. У меня тут, правда, родители, но у папы
– А то. Если я предложу тебе уехать – ты согласишься?
– Уехать? – Выщипанные брови Марго чуть изогнулись. – Куда?
– Ну, не знаю... во Францию, например.
– Мэри, а яснее ты можешь излагать? Я очень устала за эти дни, соображаю не особо.
Я вздохнула и выложила ей то, о чем думала сегодня весь день с небольшим перерывом на сон.
– Марго, смотри. У меня есть деньги – сто пятьдесят тысяч Костиных... нет, моих, – решительно поправилась я под одобрительным взглядом подруги. – И еще есть кое-что на другой карточке, немного совсем, но тоже ведь деньги. Потом можно оформить на Макса мою квартиру – ну, дарственную там или как-то, у тебя ведь есть знакомые юристы?
– Есть, – откликнулась Марго, о чем-то думая. – И даже хорошие. Помогут.
– Во-от! – совсем воодушевилась я. – Макс продаст квартиру и перечислит деньги – это еще плюс.
– У меня квартира и машина, – вклинилась она. – И не сверкай глазами – я не буду содержанкой.
– Ой, батюшки, какие нежности! – рассмеялась я, взяв руку Марго. – Ну, это твое решение. Просто мне в этой стране можно жить только по фальшивым документам – я мертва. А вот тебе... и рубить все концы, Марго, думаю, не стоит.
– Мэри, ты не решала бы за меня, хорошо? – попросила она. – Я взрослая.
– У-тю-тю. – Мне всегда нравилось, когда Марго начинала отстаивать свою независимость и свою точку зрения, это ее оживляло. – Ну, хорошо. В итоге мы получим вполне достаточную сумму, чтобы купить дом.
Марго что-то прикинула в уме, посидела молча, а потом заявила:
– Хватит даже на приличный. И есть люди, которые помогут. И сделать это можно достаточно быстро. Но есть еще проблема – жить мы на что будем? Я здесь работу не могу найти, а ты еще и нездорова сейчас.
– Марго, у меня целы руки и голова. И в принципе...
– И в принципе ты вполне в состоянии написать еще книгу, – радостно закончила она, хотя я-то как раз не это имела в виду. Становиться писательницей я не собиралась, и уж тем более не собиралась делать это ради того, чтобы выживать во Франции.
– Ты не так меня поняла... – начала я, но Марго перебила:
– Нет, дорогая, я поняла именно так. Я ведь прочитала твою книгу, ты ее здесь оставила, на столе. И я тебе скажу – надо развиваться. Детективы – вещь востребованная.
– Ты только глянь, до чего меня довели эти детективы, и сразу станет понятна степень их востребованности...
Однако Марго стояла на своем, как упрямый осел на горной дороге:
– Это частный случай. Можно ведь не быть такой откровенной – ну, просто до идиотизма, как ты. Можно придумать сюжет – и все.
– Марго... ты думаешь, это так легко и просто?
– Нет. Я даже знаю наверняка, что это трудно и сложно. Но если очень постараться – возможно. И вообще – мы сейчас не о том говорим. Надо сосредоточиться на твоем здоровье и на покупке дома.
...Следующие
Гипс сняли, но колено и бедро левой ноги оказались практически неподвижными – сказалось раннее «шевеление» после операции. Однако Игорь – так звали врача – не отчаивался и обещал, что со временем при должном лечении это тоже пройдет. Опираться на левую ногу я не могла, поэтому ходить не получалось. Каждую ночь я ревела в подушку, представив, как остаток жизни проведу в инвалидном кресле, завися от помощи Марго. А ведь я планировала выдать ее во Франции замуж...
Все эти хлопоты плюс домашнее хозяйство не давали Марго времени на тоску по Алексу. Я была плохим помощником – разве что пыль протереть в пределах вытянутой руки. Кресло не проходило в двери кухни, и Марго приходилось приносить еду в большую комнату, потом уносить посуду назад и мыть ее самостоятельно. Я испытывала постоянные угрызения совести, пыталась заставить себя что-то сочинить, но безуспешно. Открыв ноутбук, подолгу бестолково сидела, глядя пустыми глазами в монитор, и – ничего. Ни строчки. От злости я плакала, устраивала настоящие истерики, понимая, что этим только сильнее утомляю Марго. Но она не подавала виду, что ей тяжело. Вся ее апатия, флегматичность и вялость куда-то исчезли, и моим глазам открылась новая Марго – решительная, сильная и самостоятельная. Если честно, прежняя мягкая и спокойная нравилась мне куда больше, но я понимала: сейчас она не может иначе, потому что я не в форме, я ничего не могу – а она может.
К осени все закончилось. Летом мы получили фотографии дома и кучу документов, а в сентябре уже летели во Францию. Правда, Марго до этого моталась туда несколько раз, чтобы все оформить, оставляя меня на попечении медсестры Лены. Девочка приходила каждый день, готовила, помогала мне по мелочи. Отъезды Марго для меня оказались мучительными в моральном плане: я чувствовала себя совершенно одинокой и брошенной. В один из таких отъездов, когда должно было состояться подписание документов и оформление купли-продажи, мне вдруг позвонил Алекс. Это было неожиданно и непонятно – он не звонил Марго, а мне вдруг решил...
– Ну что, Мэ-ри, как твои дела? – как всегда, без приветствия, хотя Марго утверждала, что только со мной он общается подобным образом.
– Пусть они тебя не волнуют.
– Если я спросил, значит, волнуют.
Я замолчала. Молчал и Алекс, только щелкнула зажигалка. Я тоже захотела курить, потянулась к столу, где лежала пачка, и неудачно зацепилась колесом коляски за угол. Коляска перевернулась, и я упала на пол, прямо на и без того искалеченную левую ногу. Мобильник выпал из руки, я взвизгнула от острой боли, мгновенно разлившейся по левой половине тела. С трудом я на руках подтянула себя к дивану, опираясь на здоровую ногу, поднялась и плюхнулась мешком, снова охнув от боли. Дотянувшись до телефона, услышала: