Мертвая река

Кетчам Джек

Он встал, подхватил рюкзак и поплелся к дому.

Его сестра откусила руку от безголового печенья.

– Хочешь человечка?

Она протянула ему печенье. Мать все еще сердито таращилась на него, воинственно скрестив руки на груди, но сестра, казалось, не обращала на это внимания. Он взял печенье, положил его плашмя на ладонь и ударил по нему ребром ладони другой руки.

– Эй, – сказала Дорогуша, – сначала надо съесть голову!

– Я их не ем. Я их ломаю. Спасибо, сестренка.

Он прошел мимо них через сетчатую дверь, открытую мамой для

него, и направился наверх, в свою комнату.

Неплохое печенье.

Он откусил ногу и стал жевать.

* * *

Они ехали домой, и отец, как обычно, разговаривал по мобильному телефону.

– Черт возьми, Дин, мне не хотелось выписывать чек, из-за которого я теряю хорошего соседа, но раз это необходимо, рад быть полезным. Конечно. Конечно. Не думай об этом. Я был бы рад распить с тобой одну из этих бутылок, но сегодня у меня домашние дела. В другой раз, ладно? Умница. Хорошо, еще поговорим. Увидимся, Дин.

Он захлопнул телефон.

«Отец выглядит очень довольным», – подумала Пегги. Ей не хотелось знать, почему.

Он сунул руку в карман пальто, достал пачку «Винстона» и зажигалку. Вытряхнул сигарету и закурил. Дым поплыл в ее сторону.

– Папа, а ты мог бы не курить? Не думаю, что это хорошо...

Он бросил на нее взгляд. Но потом опустил стекло и выбросил эту чертову штуку. По крайней мере, она выиграла.

– Так лучше? – спросил он.

– Лучше.

* * *

Когда Брайан увидел, что они подъезжают, он спустился с крыльца с заискивающей улыбкой еще до того, как они открыли двери машины. Пег видела его насквозь. А вот отец – нет. А Брайану нужно было угодить именно отцу – на случай, если мать упомянет о той хрени с фруктовым погребом. Отец протянул ему руку – всегда так делал после того, как Брайану исполнилось тринадцать.

Похоже, он был в очень хорошем настроении. В отличном настроении.

Они пожали друг другу руки.

– Не забудь про собак, – сказал отец. – Они уже лают.

– Сейчас очередь Брайана. – Пег прошла мимо них к крыльцу. А вот она, похоже, была не в самом лучшем настроении. Ну и черт с ней.

– Брайан, за дело!

«Вот же блядские собаки», – подумал Брайан.

Он подошел к сараю, открыл дверь, и собаки неистово залаяли, будто он намеревался их жестоко избить. Собаки не любили Брайана точно так же, как и он их – впрочем, они не были в восторге и от его отца. Особенно Агнес – псоматка. До того изошла на говно, что норовила погрызть Джорджа и Лили, собственных детей. Две другие собаки обычно к ней близко не подходили. Они просто стояли вместе по одну сторону клетки, она – по другую, перед собачьей конурой, производя адский шум, лая и рыча.

– Заткнитесь, придурки!

Но они и не думали затыкаться.

Он должен был вымыть из шланга миски с едой и миски

с водой снаружи клетки, но никто не заметит, если он этого не сделает. Поэтому он просто снял шланг с крючка. Собаки боялись шланга. Они попятились, когда он открыл дверь клетки.

Он направил на них сопло, как будто собирался облить их водой, и они отступили еще дальше. Плеснул немного воды в посудину для питья, затем взял миски для корма, закрыл дверь клетки, наполнил их хрючевом и принес внутрь.

Он поставил блюдо перед конурой, и Агнес зарычала, а затем набралась наглости и щелкнула зубами. Всего разок, но и этого много. Он направил на нее шланг. На мгновение они оказались лицом к лицу.

– Прекрати, сука, – сказал он. – Хочешь искупаться? Хочешь, чтобы я тебя окатил?

Она этого не хотела. Собака моргнула, и боевой дух исчез из ее глаз. Момент прошел. Он снова победил. Он всегда побеждал. Агнес вернулась к своей миске и начала слюнявить ее. Брайан низко наклонился и заглянул внутрь конуры. Этого щенка он почти никогда не видел. Наверное, тоже боится Агнес.

– Где малютка? Она спит? – спросил он.

В конуре было темно, но он разглядел ее очертания и увидел, что старое клетчатое одеяло слегка шевелится. Услышал ее учащенное дыхание.

Он решил, что она либо покажет нос, когда он пойдет за едой для нее, либо не покажет носа вовсе. Но он все равно попробует – в последний раз. Ему нравилось смотреть, как она ест.

– Выходи, девочка. Тебе надо поесть.

Позже он понял, что низкое рычание должно было предупредить его, но все-таки не предупредило. Поэтому, когда в его сторону последовал выпад, и зубы щелкнули всего в нескольких дюймах от его лица, он упал на задницу и оцарапал руки о шершавый бетон. И во что-то попал, что-то сначала твердое, а затем мягко рассыпавшееся по его левой ладони.

Собачье дерьмо. Господи.

– Ах ты, сука! – сказал он.

Ему хотелось избить ее до полусмерти.

Но вместо этого он очень быстро смотал удочки.

* * *

Белл смотрела, как Крис освобождается от белой рубашки и брюк, и протянула ему обрезанные шорты и рабочую рубашку.

– Подписано и скреплено печатью, – сказал он. – Теперь в радиусе трех миль никто не живет.

– Ну, наконец-то у тебя есть своя маленькая страна, верно?

Она вспомнила ту пощечину прошлой ночью. Обычно она не позволяла себе колкости.

Только не с ним. Но он, казалось, ничего не заметил.

– Скажи, мы действительно можем себе это позволить, Крис?

– Конечно, можем. Сегодня здесь все спокойно?

– Я ничего не слышала.

– Ты заглядывала к ней?

– Нет. С чего бы это?

Он проигнорировал и это. Влез в свою рабочую рубашку.

– Спустись вниз и вскипяти воду, Белл. Хорошо? Давай приступим к делу.

* * *