Мертвец. В погоне за жизнью
Шрифт:
10. Все дороги ведут на кладбище
– Серый, ты меня поражаешь! Это что ещё за фрукт?
– недоумевал Корней, тыча пальцем в парня с косой чёлкой на пол-лица, выделявшегося из толпы бойцов своим чёрно-розовым прикидом.
– Где ты его откопал?
В кругу бились круглый увалень по кличке Колобок и жилистый парень с татуировкой-надписью "Hooligan" на правой икре, прозванный в бойцовском клубе Динамиком из-за околофутбольного прошлого и любви к команде "Динамо-Москва".
– Наткнулся в анонимном чате, - улыбнулся Волков.
– Пацан стал изливать душу, истерил,
– Кажется, меня сейчас стошнит, - изобразил страдальческое лицо Георгий, театрально прикрыв рот плотно забинтованной рукой.
– Не боишься, что однажды какое-нибудь ФСБ засечёт твои переписки?
– Наш программист научил меня пользоваться прокси-сервером, - Сергей указал на покрасневшего Колобка, пытавшегося избежать удушающего приёма противника.
– В наше время столько возможностей сдохнуть, так зачем накладывать на себя руки? Вон, к чеченским общагам сходи, за один кривой взгляд башку в момент продырявят. Но почему-то мне кажется, что после первого же поединка этот бедолага страшно захочет жить.
Динамик ослабил хватку и зарядил толстяку в ухо свободной рукой. Тот резко плюхнулся на спину, придавив футбольного хулигана к земле своей массой. Фанат с трудом смог выбраться из-под нелёгкой туши, а Колобок откатился чуть в сторону, оправдывая свою кличку. Лишний вес сыграл не в его пользу, жилистый боец поднялся быстрее и угостил оппонента кроссовком в лицо.
– Боюсь спросить, какое прозвище будет у нашего лохматого зверя, - не прекращал острить оперативник.
– Розовая Смерть?
– Так и назовём - Суицидник. К нему в противники уже Доберман напросился, он любит таких ярких разноцветных личностей. Гляди, как глаза от ненависти выпучил, даже на схватку не смотрит.
Действительно, на другой стороне лесной арены виднелся наголо бритый воин со свастикой на левой груди и портретом солдата СС на правом плече. Он безжалостно пожирал взглядом незадачливого юношу, которого слегка потряхивало, то ли от страха, то ли от неуверенности в себе.
– Жестокий ты человек, Волчара, - покачал головой Корнилов.
– Хотел ведь умереть - вот пусть теперь и отдувается!
– парировал суровый организатор.
После очередного пропущенного "пенальти" по голове толстяк осел и вяло замахал руками, подавая сигнал о безоговорочной капитуляции. Динамик помог проигравшему подняться, и под возгласы и хлопанья они удалились.
– Доберман - в круг! Выходи и ты, мальчик эмо!
Матвей наблюдал в сторонке, как скинхед вихрем вылетел из толпы в предвкушении "мяса" и как навстречу ему выпихнули несчастного соперника, тщетно пытавшегося усмирить взбунтовавшиеся волосы. Новичок даже не успел понять, что пришла его очередь.
Дождев намеренно стоял в заднем ряду, предпочитая держаться подальше от опасного и загадочного опера. Драться в этот раз Мертвец всё равно не собирался - до сих пор всё лицо в синяках и кровоподтёках, кулаки которую неделю не заживают, болят перегруженные
Доберман подал корпус впёрёд, производя два коротких тычка прямо в прикрытый чёлкой лоб. Голова юноши пару раз дёрнулась назад, он попятился, закрывая руками лицо, покрасневшее от прилива крови. В догонку сразу полетела нога, и эмо брыкнулся в душистую траву. В чистом голубом небе медленно проплывало одинокое маленькое облако, по своей форме чем-то напоминающее лошадку, прохладный ветерок покачивал хвойные иголочки, где-то вдалеке щебетали птахи. Шума лесной арены юнцу не было слышно ровно до тех пор, пока правый бок не объяла тупая ноющая боль.
– Вставай, мразь!
– прорычал фашист, собираясь хорошенько пнуть лежачего Суицидника, которому вдруг перехотелось умирать.
– Ты - позор нации!
Новичок подскочил как ужаленный и просеменил в бок подобно крабу. Шаг к противнику, два-три удара, отход. Доберман играл с несчастным, пытаясь разбудить злость в сердце юнца, при помощи страданий и страха погасить в его душе слабость и жалость к себе любимому. Именно так и становятся воинами. Матёрый скинхед не понаслышке знал об этом коктейле, превращавшим жалких неформалов, хлипких наркоманов, вчерашних школьников в беспощадных бойцов с режимом, готовых положить многие жизни на алтарь собственных убеждений.
– Дерись как мужик!
– Я сдаюсь!
– Нет, так дело не пойдёт, - вмешался Серый Волк.
– Давай дерись нормально, если конечно подыхать передумал. А если нет - то и сдаваться незачем!
Матвей был уверен, что Волков блефует, прибегая к тонкому воспитательному моменту. К тому же он прекрасно помнил, как сам чуть не расстался с жизнью в собственной ванной, приставив к виску пистолет Кипиша. И потому убедился, что на самоубийство толкают нестерпимые душевные муки, кажущиеся нескончаемыми, и один из способов их преодолеть - это заменить болью физической.
Неуклюже избежав правого бокового, эмо двинулся вперёд, странно размахивая руками, словно неумелый пловец. Тем не менее, его кулак угодил в нос фашиста, описав перед этим дугу по немыслимой траектории. Бойцовский клуб одобрительно взвыл.
Ощутив в ноздрях запах собственной крови, Доберман на несколько секунд потерял контроль над собой. Но этих мгновений оказалось более чем достаточно.
Сокрушительный прямой удар опрокинул Суицидника, оставив под его левым глазом стремительно раздувающуюся гематому.
– Брэк!
– скомандовал Волков и направился к поверженному новичку.
– Живой?
Тот пробормотал что-то нечленораздельное, по-видимому, состоящее из причитаний и обидных ругательств. Фингал так сильно раздулся, что поднять веко оказалось выше человеческих возможностей.
– Ну-ка, несите нож!
– потребовал организатор, наблюдая за набухающим мясом. Скинхед тут же протянул невесть откуда взявшийся клинок, больше похожий на армейский штык. Не в силах подняться неформал с подбитым глазом попытался отползти от Сергея, но тут же попался в цепкие руки "санитаров".