Мертвецкая
Шрифт:
Заскрипел снег, и я услышала шаги. Потом показалась узкая полоска света. Уинстон Шрив вернулся и принес шестифутовый кусок толстой веревки.
36
Шрив говорил со мной, а я не могла оторвать взгляд от веревки. Он присел на корточки и развязал мои путы. По сравнению с тем, что он бросил на потрепанный грязный матрас, они казались кукольной одежкой.
— Это на тот случай, если все пойдет ужасно плохо. Пусть она вас не пугает.
Понимаю. До сих пор события разворачивались четко по расписанию. Все шло хорошо. Какую беду я накликала, выскочив
Я подвигала ногами и руками, чтобы размять их. Ноги начало покалывать — из-за того, что я долго сидела неподвижно, они затекли.
Шрив принес полиэтиленовый пакет из какого-то супермаркета, который, наверное, попался ему на обратном пути к канатной дороге на Второй авеню. Он вытащил половинки сэндвичей из алюминиевой фольги и снял крышки с двух больших стаканов кофе.
— Вот, совершенно безвредно. — Он отпил кофе, показывая, что туда ничего не подмешано. Я глотнула теплой жидкости, и несколько скованных холодом дюймов моего горла отогрелись. Наверное, мне было все равно, есть ли там наркотики. Возможно, сон — это лучше того, что ожидает меня в этом городском иглу. За три минуты я выпила все кофе. Что-то — либо кофеин, либо возвращение Шрива — встряхнуло меня, и я вся обратилась во внимание.
Шрив протянул мне фольгу, но от сэндвича я отказалась. Голод мучил меня часами, но сейчас снова накатил приступ тошноты, и я не могла даже смотреть на твердую пищу.
— Что вы знаете о миниатюрной модели острова, мисс Купер?
Я молчала.
— Вы почувствуете себя лучше, если что-нибудь съедите. Вы намерены упрямиться, да? — Он взял еще индейки. Я молча смотрела на нею. — Хотите дотянуть до рассвета?
Я знала, что Майк с Мерсером не дали бы Шриву выйти из участка, не посадив кого-нибудь ему на хвост, особенно после липовой фразы про вопрос третьего отделения «Последнего раунда». Если мне удастся потянуть время, убойный отдел найдет меня. Я была в этом уверена.
— Что сказал детектив Чэпмен?
— Простите. Мне следовало с этого начать. Мистера Чэпмена сегодня вечером не было.
Я поднесла правую руку к губам и закусила мокрую кожу перчатки, стараясь не выдать своих чувств. Как могло случиться, что Майка не было и он не получил единственную ниточку, способную привести его ко мне!
— Кажется, он занялся второй частью расследования в Нью-Джерси. Всю информацию я передал другому парню. Афроамериканскому джентльмену мистеру Уоллесу. Завтра, первого января, он женится. Все в участке веселились. Стояли бутылки, пили за него и за невесту. Я бы сказал, ему немного не до поисков. Уоллес тоже вроде бы знал об этой вашей телевизионной игре. Сказал, что очень похоже на вас. Вы всегда смотрите последний вопрос.
Черт возьми! Шрив прав. Мерсер счел бы эти сведения обнадеживающими. То, что я смотрела телевикторину в приемной больницы, не насторожило бы его. И его не было с нами, когда на прошлой неделе задавали вопрос про Элизабет Блэкуэлл. Это не встревожит его. И вообще, расскажет ли он Майку?
— Думаю, мистер Уоллес понял, что я волнуюсь. Вы ушли из реанимации около девяти часов, одна, сами ловили такси. Он сказал, что район кишмя кишит наркоторговцами и бандами подростков. Надеюсь, они удвоят усилия и станут искать вас в городе. Кажется, несколько часов назад в одном из переулков нашли
Меня охватил леденящий ужас. А вдруг Майк вообще не беспокоится? И они с Валерией сейчас дома, наслаждаются обществом друг друга, как нормальная парочка? Вдруг ему надоели мои вечные приступы независимости? Вдруг он думал, что я ушла из больницы точно так же, как убежала из квартиры Джейка после его разговора с информатором, а потом от сцены домашней идиллии Майка? Наверное, я заслужила оказаться в заброшенных развалинах наедине с убийцей.
— Миниатюрная модель, которая принадлежала моему деду, мисс Купер. Кажется, она интересует вас так же, как меня. Поговорим?
Шрив сохранил мне жизнь только потому, что думал, будто я знаю, где находится модель или ключ к сокровищам. Теперь он полон решимости получить ответы на свои вопросы.
— Вы старались убедить меня, что вы не убийца, профессор. Что Шарлотта Войт погибла по своей вине. — Шрив пристально смотрел на меня, но молчал. — Но Лола Дакота тоже мертва. И если вы скажете, что и это — несчастный случай, нам нечего обсуждать.
— Это было не убийство, мисс Купер. Я ничего не замышлял. Я пошел туда не за тем, чтобы ее убить.
Многие юристы не видят разницы между предумышленным действием и внезапным умыслом, так почему это должен делать Уинстон Шрив? Ему не обязательно было планировать убийство Лолы Дакоты до того, как отправиться к ней в тот день. Достаточно было всего лишь за несколько секунд принять решение убить ее. Может, это у него наследственное, от деда.
И я не собиралась становиться еще одной жертвой в его списке женщин, погибших «случайно».
— На самом деле в ее смерти виноват Клод Лэвери.
— Я вам не верю, — ответила я, сама не зная почему. Мысли путались — от успокоительного, ситуации, холода.
— Я часто разговаривал с Лолой, когда она жила у сестры в Нью-Джерси. — Шрив встал и принялся размахивать руками, чтобы не замерзнуть. — Мы оба считали, что старая лаборатория…
— Штреккера?
— Да, что это здание Штреккера и есть мертвецкая. Это старое слою, означает морг или место, где хранятся трупы.
Как удобно, что оно сохранилось, подумала я, боясь даже представить, в каком виде находятся останки Шарлотты Войт.
— Скрываясь в доме сестры, Лола продолжала исследовать остров. Изучала первоисточники, добытые студентами-добровольцами, назначенными на проект «Блэкуэллс». Сведения, которые они нашли в муниципальных архивах, записях из Департамента здоровья. Бумаги, к которым почти век никто не прикасался. Документы, которые объясняли, где именно находилась мертвецкая.
— И ею оказалась не лаборатория? — Разве можно найти место ужаснее лаборатории Штреккера?
— С ней все просто. Это всего лишь анатомический театр и лаборатория для изучения образцов. Но там недостаточно места, чтобы хранить трупы, поступающие из всех зараженных учреждений на острове Блэкуэллс. Мертвецкими были деревянные лачуги вдоль всего побережья. Там и хранили тела до отправки на захоронение.