Мёртвые бабочки
Шрифт:
На пороге стоял не Стор, а незнакомый человек в чёрном плаще с белой изнанкой. Лори увидела перстень с красивой птичкой и перестала плакать. Без страха взглянула она в лицо незнакомцу и на всю жизнь запомнила его лицо. Всё было в нём чересчур обострено, подчеркнуто безо всякой меры. Слишком бледная кожа, слишком рыжие брови и усы, слишком много в глазах болотной зелени. Крупные зубы росли часто, наезжая один на другой, бескровные губы ухмылялись в подобии улыбки.
– Тебя зовут Джоан, верно?
– спросил он неприятным надтреснутым голосом.
– Да, - кивнула Джоан, инстинктивно прижимая к себе дочь.
Незнакомец бросил быстрый взгляд на Лори,
– Ну что ты, глупенькая, - рассмеялся незнакомец.
– Разве можно быть такой красивой и такой недотрогой? Хорошенькой женщине вовсе не обязательно строить из себя добродетель, когда муж находится в отъезде. А уж тебе и тем более. Твоя красота - достояние целого народа. Тебе впору украшать собой дворец архонта, чем жалкую хибару ремесленника.
Джоан, наконец, оправилась от испуга и выпрямилась. Её синие глаза сверкали плохо сдерживаемой яростью.
– Мой муж не ремесленник, а искусный мастер. И тебе лучше убраться отсюда до того, как он вернётся домой!
Окончательно придя в себя, Джоан опустила Лори на пол и тихонько подтолкнула в соседнюю комнату. На незнакомца она смотрела без страха во взгляде.
– Убирайся!
– Куда катится этот мир! Женщина имеет наглость приказывать мужчине!
Он быстро схватил Джоан за запястье и жарко зашептал прямо ей в лицо:
– Великий архонт Питер захотел получить в жёны самую прекрасную женщину своего края. И, клянусь небом, он её получит.
Джоан вырвалась и влепила незнакомцу пощёчину. Этого хватило для того, чтобы отбить у него желание паясничать. Весёлая искорка потухла в зелёных глазах. Он ударил Джоан наотмашь, и она со сдавленным стоном упала к его ногам. Из спальни плачем выбежала Лори и бросилась к матери. Незнакомец в плаще двумя пальцами подхватил её за плечо, швырнул в комнату и захлопнул дверь. Лори сильно ударилась головой об кровать и потеряла сознание на несколько часов.
– Зачем Питеру строптивая наложница?
– спросил он самого себя, опускаясь перед Джоан на корточки. Осторожно, пуговицу за пуговицей он расстегнул на ней рубашку и провёл пальцами по обнаженной груди. Джоан хрипло закричала, он быстро зажал ей рот костлявой рукой.
Джоан оказалась действительно тори. Ни единого изъяна.
Как всегда после соития, Кристофер ощущал себя опустошенным и грязным. Рядом с прекрасной женщиной его не оставляло чувство собственного ничтожества. Её кожа была безупречной, его покрыта волдырями и пятнами. Её волосы падали на плечи сверкающими волнами, его росли на голове редкими ржавыми пучками. Лицо Джоан, даже залитое кровью из разбитого носа, было ослепительно красивым. Кристофер заскрежетал зубами, чувствуя явную несправедливость. Он, приближённый архонта, один из самых богатых людей в круге обладает слабым и хилым телом. А какая-то жалкая шлюха получила совершенное тело совершенно бесплатно. Кристофер проникся к себе самому бесконечным сочувствием. По его нынешнему убеждению Джоан не была знакома с выкручивающей болью, которая по ночам вгрызается в позвоночник. Он видел её руки и был уверен, что весной она не мучается от сводящего с ума зуда, начинающегося от кончиков пальцев и проходящего по ладоням до самых плеч. А справедливо ли женщине иметь кожу гладкую как шелк, в то время как мужчина страдает от едкой слизи, выступающей из трещин на спине?
Кристофер пришёл в бешенство. Он схватил за плечи Джоан, встряхнул
– Сука!
– закричал Кристофер, не в силах видеть, что Джоан всё так же красива.
– Будь ты проклята!
Он выхватил поясной нож и быстро провёл им по щеке женщины. Нож разрезал кожу насквозь, рана раскрылась, и на мгновение Кристофер увидел ряд блеснувших зубов. Джоан так обессилела, что уже не могла кричать, и с её губ сорвался только сдавленный стон. Следующий надрез пришелся на место чуть повыше ключицы. Хлынувшая кровь окрасила руки Кристофера в красный цвет и в голове его мелькнула совершенно безумная мысль про бальные перчатки из красного атласа. Запах крови заставил Кристофера поморщиться, но красные полосы на теле распростёртой женщины привели в возбуждение. Больше он не чувствовал себя подавленным и хотел чтобы Джоан снова дала ему ощутить себя на вершине блаженства.
Входную дверь Кристофер не закрыл. Он разумно полагал, что вряд ли кто-то осмелится войти в дом, к крыльцу которого привязан конь с клеймом в виде короны. Кристофер не учёл того, что трое его приятелей, оставленные в местном трактире, решат разыскать его, чтобы самим взглянуть на женщину-тори. Сейчас Троул, Грег и Нори стояли на пороге дома Стора и в ужасе смотрели на тело Джоан.
– Ублюдок! Ты должен был не калечить, а привести её! Как теперь вести её к Питеру?
Кристофер с проклятием вскочил на ноги. Бесцеремонность друзей его взбесила.
– Какого дьявола!
– Посмотри, что ты наделал!
– закричал Грег.
– Ты изуродовал её! Где мы теперь возьмём другую тори для хозяина?
– Питер мне не хозяин, - сказал Кристофер, застёгивая пояс и расправляя забрызганный кровью плащ. С сожалением отметил про себя, что белую подкладку вряд ли получится отстирать и продолжил: - Питер мой старинный товарищ. Женщин он любит, но плохо в них разбирается. Дадим ему девицу из оперы Роми и он будет вполне доволен.
– Мы тащились за четыреста с лишним миль ради дешевой девки из подтанцовки?!
– злобно прорычал Троул.
– И всё потому, что ты не в состоянии удержать в штанах то, что должно там находиться?!
– Ладно тебе, - примирительно сказал молчавший до сих пор Нори.
– Ты только посмотри на неё. Кто из нас смог бы устоять перед таким искушением?
– Гм, - только и сказал Троул.
– Надо уходить. Завтра мы должны быть во дворце Питера.
– А с ней что делать?
– ещё не до конца успокоившись, спросил Троул.
– Убей её, - равнодушно сказал Нори.
– Кажется, у неё есть муж. Зачем ему изуродованная жена? Найдет новую.
Джоан задушил Троул. Когда Стор вернулся домой, он нашел свою жену убитой на полу, а дочь забившуюся под кровать в спальне.
– Папа, где мама?
– Мама здесь.
52.
Сейчас Лори во все глаза смотрела на Кристофера и не могла оторваться от его лица. Она помнила каждую чёрточку, каждый штрих, помнила голос, интонацию, звук дыхания. Весь мир для неё подёрнулся туманной дымкой, годы растворились. Теперь здесь была только четырёхлетняя девочка и человек, который очень скоро убьёт её мать.
– Это ты!
– выдохнула Лори. Кристофер встряхнул головой
– Это ты!
– одними губами произнёс Кристофер. Воспоминание пронеслось в мозгу как молния, головная боль отступила на задний план. Невероятно, чтобы та женщина смогла выжить, но всё же она стояла перед ним наяву. Или всё же не она?