Мёртвые бабочки

Кравец Ян

– Как звали её мать?
– быстро обратился Кристофер к Стору.

– Джоан. Мою покойную жену звали Джоан.

Кристофер резко подался назад. Воспоминания нахлынули бурным потоком. Нельзя сказать, чтобы последние десять лет Кристофер вёл исключительно порядочную жизнь, но он уже давно взращивал репутацию приличного человека. Кристофер чувствовал, что правлению Питера рано или поздно придёт конец, и ему совершенно не хотелось попасть под опалу нового правителя. Поговаривали, что место правой руки архонта должен занять его сын Стиви, известный своей чрезвычайной набожностью. Кристофер слышал даже, что Стиви готов казнить собственную мать, если уличит её в подлом поступке. Что уж тут говорить о других людях! Тем более о

тех, кто много лет подряд составлял избранную свиту Ларсена. Видит небо, Кристофер старался представить себя как единственного кристально чистого человека во дворце. Последний год он только тем и занимался, что убивал любого человека, так или иначе наслышанного о его прошлом. Троул и Грег были первыми, кто пали от его руки, Нори отравила подкупленная служанка. И тут, из-за одной девки, которая выжила только по его недосмотру, всё может пойти насмарку. Столько труда! Кристофер стал лихорадочно соображать, что можно поделать в такой ситуации. Пока он раздумывал, Исан сделал шаг вперёд:

– Так ты тот самый Стор-чародей? То-то твоё имя сразу показалось мне знакомым! Я слышал о твоём несчастье.

Стор согласно кивнул, не отрывая взгляда от Лори. Кристофер, как представитель законной власти, решил немедленно внести свой вклад:

– Все мы наслышаны о том страшном преступлении. Я лично проводил расследование. Виновные были наказаны и если бы вы тогда не исчезли...

– Наказаны!
– горько усмехнулся Стор и покачал головой. Его, как и Кристофера захлестнули воспоминания.
– Эта четвёрка ещё несколько лет наводила ужас на всю округу. Я знаю имена только двоих из них. Грег и Троул. На смертном одре я буду повторять их имена. Зло не может остаться безнаказанным. По крайней мере мне бы хотелось в это верить.

– И ты совершенно прав, - кивнул Кристофер.
– В священных книгах говорится, что те кто...

– Отец!
– закричала Лори, опомнившись.
– Я помню этого человека! Он был тогда там, в тот день! Он убил её!

Стор обнял Лори за плечи.

– Ты ведь ничего не видела, маленькая. Я нашел тебя едва помнящую себя от страха. Ты говорила мне...

– Я помню его лицо!

– Это какое-то недоразумение, - покачал головой Исан.
– Я давно знаю Кристофера и он бы никогда...

– Он убил её!

– Он не мог, - терпеливо сказал Исан Барка.
– Я готов поверить каждому вашему слову, прекрасная леди, но вы ошибаетесь. Кристофер Кир дипломат, а не убийца. Он состоит на службе у самого архонта.

– Архонт Питер людоед!
– голос Лори зазвенел от злости.
– Он грабит людей и заставляет их умирать за него! Убийца на службе убийцы!

– Ох, маленькая леди, не стоило бы вам этого говорить при посторонних людях, - сочувственно поцокал языком Кристофер.
– Хорошо, что вас сейчас слышим только мы, а что было бы, если вместо нас здесь был кто-то с дурными намерениями?

Он с обеспокоенным видом обратился к Стору:

– Вам следует научить дочь осторожности. В наше сложное время следует держать язык за зубами.

– Кристофер прав, - согласился с приятелем Исан.
– Не стоит давать власть своим фантазиям.

– Простите мою дочь, - сказал Стор.
– Она сильно пострадала в тот день и до сих пор не может этого забыть.

– Мы понимаем, - с готовностью откликнулся Кристофер.
– Бедная девушка потеряла мать!

– Отец, - прошептала Лори, - Почему ты не веришь мне?

Стор любил свою дочь так, как едва ли какой-то отец когда-то любил свою дочь. Он верил всему, что она говорила, доверял каждому слову, каждой высказанной мысли. Но Стор помнил, какой он нашел Лори двенадцать лет назад. Какой она была, когда он вытащил её из-под кровати, пыльную, зарёванную, с разбитыми коленками и волосами, спекшимися от крови. Он помнил, что Лори не говорила ничего о случившемся, только спрашивала о том, куда ушла мама. Помнил, как несколько часов пытался

вытащить из неё хотя бы слово о произошедшем. Помнил, как она металась в жару на следующий день после смерти матери, помнил, как неделю сидел рядом с её постелью, держал за руку и думал о том, что она вот-вот уйдет вслед за Джоан. Тринадцать лет Стор был уверен в том, что его дочь забыла всё, что пережила в тот страшный день. Он так верил дочери, что не мог допустить и мысли об обмане с её стороны. Нет, она не могла скрывать это так долго. Только не она, только не его дочь.

В свою очередь Лори слишком любила отца, чтобы огорчить его своими воспоминаниями. Со смерти матери ей перестали сниться сны, но каждый вечер, перед тем как уснуть, Лори видела перед своими глазами лицо Кристофера. Это воспоминание впечаталось в её память так, что его было не вытравить никакими снадобьями. Только Ксен знала о видениях сестры, и перед сном подолгу рассказывала Лори чудесные истории, стараясь заставить её забыть обо всём на свете.

Стор не поверил дочери. Лори беззвучно плакала, закрыв лицо руками. Исан бросал на Кристофера умоляющие взгляды, понятия не имея, как следует поступать в подобных ситуациях. Кристофер обдумывал, как лучше вывернуться из скользкого положения, не запятнав свою репутацию.

Всё решил тонкий обоюдоострый нож, покоящийся до поры до времени в вычурных золочёных ножнах.

53.

Нож висел на поясе у Исана. Во время ходьбы он мерно покачивался в такт шагам. Нож был подарен ещё его отцу покойным архонтом Сона и был скорее талисманом, нежели боевым оружием. Щеголеватая рукоять инкрустирована белой костью и драгоценными камнями, посередине лезвия сплетался хитроумный чёрный узор в виде четырёх узлов. Сам клинок был тонкий как бритва, одинаково острый со всех сторон и заточенный так, что даже простое прикосновение было чревато порезом. Исан необычайно гордился своим ножом и никогда не давал его в чужие руки. Лори была первой, чьи пальцы сначала сжались вокруг рукояти обратным хватом, а потом быстро и резко выдернули нож из ножен.

Одного быстрого движения ей хватило для того, чтобы преодолеть расстояние между собой и Кристофером. Рука с ножом уже была нацелена в грудь, один меткий удар и Кристофер бы корчился на полу в луже собственной крови. Но тут Исан опомнился и метнулся к Лори. Он был левшой и инстинктивно потянулся к ней левой рукой, пальцы скользнули по локтю и лишь немного изменили траекторию удара. Этого хватило для того, чтобы Кристофер необычайно для себя бодро сделал выпад назад. Лезвие скользнуло в десятой доли дюйма от его груди, распоров взметнувшуюся жилетку. Нож Лори не выпустила и обернулась в сторону Исана скорее инстинктивно, чем по собственной воле. Исан после неудачного захвата не сразу затормозил и пролетел на полшага вперёд. При развороте Лори опустила руку вниз, и удар пришёлся точно в живот Исану. В первое мгновение он почувствовал пронзающий холод. Потом во рту появился металлический привкус и мир заволокла тьма.

Кристофер быстро сориентировался в сложившейся ситуации и завизжал тонким пронзительным голосом:

– Ведьма! Безумная! Ведьма!

54.

Не думая о том, чтобы позаботиться о Исане, Кристофер бросился к двери и выбежал на улицу. Он неплохо себя чувствовал, угрожая женщинам, но бешеная девица и её высоченный отец не добавляли ему храбрости. Кристофер вернулся к своему первоначальному замыслу - собрать людей со всей деревни и убить чокнутую девку. Мысль о том, что жители могут заступиться за Лори, не приходила ему в голову. Он и не думал винить Лори в убийстве Исана. По правде говоря, Кристофер и сам недолюбливал этого лощёного франта, у которого что ни фраза, так высокопарная чушь. Но Лори его узнала, рано или поздно её дорогой папочка всё-таки поверил бы любимой дочери. Кроме того, это была королева костей, а с ней у Кристофера были отдельные счеты.