Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
Вроде бы разведчица уже соглашалась со всеми идеями посланника и дело оставалось за ним самим: найти в Запорожье остатки банды Дрю из Дрона и предложить им миссию, доступную лишь мертвецам. И всё-таки Чичеро чувствовал, что полноты согласия между ними нет. Чего-то госпожа Кэнэкта от него хотела, чего-то, чего не решалась озвучить открытым текстом. И чего же, в самом деле, могла желать эта любвеобильная госпожа?
Имя своей страсти разведчица озвучила, когда за окнами стемнело. Ну конечно же, она попросила Чичеро отпустить к ней на ночь карлика Дулдокравна! В прошлом она имела случай насладиться
– Ну конечно же, моя госпожа, - сказал Чичеро по возможности непринуждённо, - Дулдокравн ваш на эту ночь. Сказать по правде, он и сам уже скучал по вашему роскошному телу.
Чичеро говорил правду, но, разумеется, не всю. Кроме ночной страсти, вспыхнувшей между его карликом и Кэнэктой ещё в замке Глюм, Чичеро помнил страсть другую - свою собственную любовь к Лулу Марципарине Бианке. Он ведь так надеялся провести сегодняшнюю ночь с невестой. Интересно, как это у него выйдет, если остальные карлики, кроме обещанного Кэнэкте Дулдокравна оставлены им внизу, на равнинной земле Нефотиса и Гур-Гулуза?
Ненадолго отпросившись у чувственной разведчицы, уже томящейся в предвкушении ночи с возлюбленным, Чичеро вышел к терпеливому Хафизу, всё так же ожидавшему его у ворот.
– Ну наконец-то!
– обрадовался ему наложник.
– Я уж думал, мы сегодня до Бяши не доберёмся.
– Я не иду с вами к невесте, - с горечью проговорил Чичеро, - есть дела, которые меня к ней не отпускают. Не ждите меня больше, идите сами.
Хафиз от удивления всплеснул руками. Он пошёл было по крутой тропе в сторону занимаемого Лулу Марципариной малого дворцового флигеля, но обернулся:
– Что передать вашей невесте, посланник?
– Ничего, - вздохнул Чичеро, - я сам её разыщу, когда появится время.
Дождавшись, когда Хафиз отойдёт на приличное расстояние, Чичеро выпустил из-под чёрного плаща Дулдокравна, и тут же лёг наземь кучей безжизненных мертвецких останков. Карлик аккуратно собрал в посланничий плащ выпавшие части тела и, завязав его узелком, тяжёлой походкой несвободного человека направился в оранжерейный павильон - утешать госпожу Кэнэкту.* * *
Встретиться с невестой Чичеро в тот день не привелось. Так уж получилось: пожертвовал собой ради дела! Дулдокравн всю недолгую летнюю ночь убеждал разведчицу Кэнэкту в пользе мёртвой разведки за Порогом Смерти, и перед рассветом убедил. Потом легконогому карлику с останками Чичеро под мышкой пришлось, рискуя угодить в пропасть, быстро бежать с горы в сторону воздушного порта. Он успел: пунктуальные драконы только собирались выводить в полёт свой разведывательный замок. Все прочие замки, которые Чичеро видел сутки назад, к тому времени уже ушли в свои рейсы.
На борту небесного замка Дулдокравн облачился в чёрный плащ, воспарил на высоту чуть выше среднего человеческого роста и превратился в посланника Чичеро. С грустью на лице посланник постоял на стене замка, наблюдая за удаляющейся Белой горой. Почему-то вся её грандиозность сегодня Чичеро не радовала.
Спустившись во двор, Чичеро стал разыскивать Эйуоя, но нашёл только Уно. Тот объяснил, что Бларп рано утром получил срочное задание и отбыл на совершенно другом летающем замке. Посланнику
Около недели воздушный замок с посланником Чичеро на борту летал в небесах за Порогом Смерти. Всё это время люди Дрю из Дрона вгрызались лопатами в землю, пытаясь осуществить идею подкопа под чёрную стену. К моменту прилёта Чичеро работы были уже завершены. Изрядных размеров нора пряталась в зарослях недалеко от неприступных и труднопроходимых горок Серогорья.
Глава 26. Покойника никто не слышит
Тьма, осклизлый камень под ногами, страшный уклон и нарастающая скорость. В ушах свист ветра да вскрики товарищей, летящих сверху и снизу. Ноги сами судорожно выискивают неровности пола под тобой, но затормозить скольжение не удаётся. Вместо этого тебя разворачивает вперёд головой и несёт дальше. Несёт уже добрый час, и ты внутренне сжимаешься в предчувствии удара, но его всё нет, ибо не встречается преграды, которая бы тебя задержала. Чем дальше, тем быстрее и страшнее. Чем быстрее и страшнее, тем медленнее ворочается мысль.
Входя в круто наклонённый туннель, сперва поинтересуйся его длиной. Это на будущее. Если оно случится. Длину некоторых туннелей и шахт меряет жизнь: пролетишь столько, сколько жить осталось. Но даже если ты мертвец, посмертию придёт конец...
Проходят часы, дни, а полёт не завершается. Падать - не карабкаться. Летишь в отупении, но вот тебя в очередной раз закручивает волчком, и в лихорадке желаешь одновременно противоположного: скорее бы! Только не сейчас!
И вдруг... А-а-а-а-а-а-а!!! Остановка. Живой такого удара не выдержал бы точно. Выдержал ли ты, мертвец? И много ли осталось от твоего набальзамированного тела?* * *
– Что же мы с вами за люди-то такие, некромейстер!
– с болью в голосе воскликнул Флютрю, когда длинный и опасный спуск завершился: со всего разгона мёртвая компания так и вмазалась в противоположную стену. Хоть и тормозили изо всех сил мертвецких, но и спуск продолжался никак не менее суток. Скорость набрали жуткую...
– Известно, что за люди: некроманты!
– посмеиваясь, отозвался Гны.
– Не хочу больше быть некромантом!
– заключил Флютрю, и некромейстер внимательно на него посмотрел.
Флютрю под его взглядом насупился и закрылся рукавом мантии. Гны что-то хмыкнул себе под нос и ушёл осматривать остальных. Тем, кто летел первым, конечно же, повезло меньше всех: их не только стукнуло о стену, но и прибросало задними. А легче всех отделалась, наверное, карлица Бокси: как только случился удар, она тут же, без паузы принялась жаловаться. Кажется, даже нашла слушателей.
А вот Рэн из Мэрта, тот парень, оставленный некромейстером за главного на холме под Цанцем, очнулся не сразу. Зато придя в сознание, он тут же вспомнил о чём-то главном и попросил его, наконец, выслушать. Гны не возражал, и Рэн, воспользовавшись вынужденным привалом, поведал-таки обо всём, что довелось ему в плену пережить и узнать. Кажется, все его сведения успели устареть, но некромейстер умел быть вежливым. Сидел себе на полу, расправив мантию, и слушал, попутно отдыхая.