Мертвые тоже хотят жить

Ангара

– Да-а-а?
– жар опалил шею и я дернулась вперед. И когда только успел подобраться так близко, паразит? А паразит меж тем весело хохотнул и прошептал: - Ты так мило смущаешься.

– Одевайся.

– Окей, одеваюсь, одеваюсь, - сзади снова зашуршали. Не став ждать результата, отправилась на кухню. Где-то я видела там кофе. Пусть растворимый, но хоть что-то.

Несколько минут спустя, когда я наливала себе кипяток в маленькую чашку, ко мне присоединился Глеб. Широко зевая, он сел на облюбованный вчера стул и положил руки на стол, а сверху примостил и

взлохмаченную голову.

– Ты знаешь, что ты монстр?
– приоткрыв один глаз, он сонно наблюдал за моими размеренными движениями.

– Первый раз слышу, - аккуратно всыпав две ложечки сахара, размешала и попробовала. С молоком было бы конечно лучше, но за неимением оного, можно и так.
– Рассказывай!

– Хоть кофе налей, - жалобно прошептав, он закрыл глаза и простонал: - Мари, давай ты больше не будешь меня будить в такую рань? Будь человеком, а?

– На жалость давишь?
– скептически приподняв брови, посмотрела на чайник. В принципе мне не сложно налить, но вот почему то не хотелось. И почему бы это?

– Получается?

– Неа.

– Точно, изверг. Учти, - он поднялся и потянулся за чистой чашкой.
– Я это запомню.

– Ага, - кивнув, с любопытством наблюдала, как он поставил уже полную чашку на стол и полез в холодильник.

– Тут печенье было..., - посмотрев на меня через плечо, он нырнул в нутро серебристого гиганта почти с головой.
– Точно было. Я помню...

– Было, вчера, - согласно кивнув, отхлебнула. Сегодня оно бы тоже не помешало, но... нет его. К сожалению.

– Понятно все с тобой, - достав пачку творога, ловким движением содрал с нее обертку и, со зверским выражением на лице, воткнул ложечку, в самую гущу.

– Жалко, да? Для любимой "невесты"?

– Ну что ты, как могла такое подумать!

– Жа-а-адина..., - издевательски протянув, отставила наполовину пустую чашку и сложила руки на груди.

– Троглодитка!
– ответил этот... в общем Глеб, быстро работая ложкой.

Хмыкнув, проследила, как исчезают последние капли завтрака, и снова напомнила:

– Рассказывай, я жду!

– Тебе признаться во всех грехах? Я даже не знаю...

– Глеб! Я сейчас плюну, позвоню Максу и закрою за собой дверь! Все равно мы выяснили, что особой угрозы для моей жизни нет, - зло сощурив глаза, исподлобья посмотрела на парня и показательно взяла телефон.

– Ладно, ладно, - "жених" почесал щеку и протянул: - Ты такая упертая.

Включив телефон приподняла брови.

– Окей, все! Это...бизнес.

– И-и-и? Подробности? За что страдать то?

– Прямо таки страдать? Чем я тебе не нравлюсь?
– парень так обиженно это сказал, что я даже почти поверила. Ага, "почти".

Поэтому я лишь ласково улыбнулась и нажала на список сохраненных контактов, на что женишок, сверкнув глазами, нехотя начал рассказывать.

– Ты же слышала о предполагаемой реконструкции стадиона?

Согласившись, медленно кивнула. Кто же о ней не слышал? Об этом целый год не говорил разве что ленивый. Самый большой стадион города, работающий лет пятьдесят

с небольшим, нуждался в ремонте. Это в принципе и невооруженным взглядом было видно: голые швы стыков, кое-где торчащая арматура, крошащиеся ступени, и это только малая часть. В общем ремонт нужен, капитальный, иначе здание становилось элементарно опасным для жизни.

– А о том, кто этим будет заниматься знаешь?

Тут я качнула головой, уже отрицательно. Слухи разнились, одни утверждали, что зданием займется "ГородСтрой", другие надеялись, что тендер выиграет городское управление строительством, третьи же злорадно скалясь, кивали на "СтройИнвест". Год обсуждений, полгода тягание одеяла на себя, но воз и ныне там - реконструкция даже не начиналась, хотя то, во что хотят превратить стадион, его будущий облик, уже активно муссировался СМИ.

– Я работаю в "СтройИнвесте". Кем, не суть важно. Должность неплоха, денежная, и она станет еще лучше, если этот проект достанется мне.

– Тебе?
– скептически ухмыльнулась.

На заслуженного строителя Глеб не тянул. Скорее на менеджера высшего звена, и то, когда не кривлялся и не валял дурака, иначе его можно было бы легко перепутать с ведущим детских праздников.

– Мне. А через меня и моей организации.

– и-и-и?

Пока я никакой связи между мной, тремя месяцами жениховства и Глебом не находила.

– Ты забыла о Манюнином отце.

Почесав нос, медленно кивнула.

Точно. Он же в мэрии работал. А кем? Неужели облагораживал город новыми строительными объектами? Не... Это уж совсем ни в какие ворота. Связь прямая до безобразия, да и у остальных претендентов наверняка в мэрии тоже кто-нибудь да работает. А еще наши журналисты, обожающие раздувать из мухи слона. Нет, точно нет. Тогда что?

– И что он? Не строительством же занимается?

– Нет, кстати, детка, из тебя отвратительная дочь! Ты до сих пор не знаешь чем занимается твой отец.

– Мой отец, знаю, - выделив слово "мой", поджала губы. О своем родном папе я знала многое. Может и не все, как показала практика, все знать о человеке невозможно, но вот многое, вполне.

– Неа, теперь твой папаша - дядя Вова, привыкай.

– Ладно, не тяни, - махнув рукой, выжидающе посмотрела на парня. в новых родственных связях я как-нибудь разберусь, потом.

Вздохнув, Глеб продолжил:

– У Владимира Марковича есть классный друг, они с ним вместе на рыбалку ездят, и он...

– На рыбалку?
– мужчина, бывший отцом Мани никак у меня не ассоциировался с рыболовом.

– Да, на рыбалку. Кстати, запомни, твой отец ездит на рыбалку! И вообще, ты хочешь знать, или уже нет?

– Прости, хочу. Так что?

– Нда, так вот, Федор Николаевич работает в комиссии по тендерам, - Глеб замолчал и многозначительно на меня посмотрел. Я если честно не поняла. Нет, некую связь улавливала, но все же... Комиссия предполагает несколько человек со своими разными интересами. А этот Федор Николаевич один. И как он собирается протолкнуть интересы Глеба? Да и нужно ли ему это вообще?