Мертвые тоже хотят жить
Шрифт:
– Скучно, - я наконец подала голос и пожала плечами.
Девчонка цокнула что-то неопределенное и пораженно качнула головой, углубляясь в записи.
– Какой курс?
– не поднимая головы, она зашуршала листами, быстро переворачивая их один за другим.
– Пятый , - напомнил Глеб и тоже решил присесть на свободный стул.
– Угу. Отметила,- захлопнув талмуд, подняла голову и призывно улыбнулась "жениху".
– У вас еще две недели, выздоравливайте.
При этом она смотрела исключительно на парня. Интересно,
Я вздохнула и поднялась. И зачем, спрашивается, сегодня сюда приехала? Могла ведь и на следующей неделе, да без Глеба. Был бы идеальный вариант.
Снова мысленно вздохнув, уже почти подошла к двери, когда она распахнулась, являя нам привлекательную женщину лет сорока пяти, неуловимо похожую на Ринату Литвинову.
– Танечка?
– перебирая бумаги, она не сразу заметила меня, а когда наконец обратила внимание, то ее тонкие, ухоженные брови чуть поднялись вверх, показывая высшую степень удивления.
Эту даму я помнила по своей учебе тут, и , хотя она ничего у нас не вела, слухи о местной железной леди ходили удивительные. Красивая, состоявшаяся, вроде как доктор наук с железной дисциплиной на уроках. Она вполне могла бы заведовать кафедрой истории, но... не хотела. Девчонки рассказывали о ее богатых поклонниках, о туманности родословной, вроде как восходившей к каким-то там дворянам, опять же о богатом, рано умершем муже и еще о какой-то ерунде. А я не то чтобы слушала сплетни, но как их не послушать, если они рассказывались прямо при тебе? Никак, а поэтому я была в курсе личной жизни многих наших и не наших замечательных преподавателей.
– Та-а-ак, - протянув она поджала губы и метнула взгляд в сторону Глеба.
– А Вы у нас?
– Александрова!
– бодро отрапортовала подскочившая со своего места "Танечка".
– Да, да, помню. Хм-м-м...
– Отсутствовала по болезни. Я уже вписала данные, - не унималась Татьяна, а заметив слегка заинтересованный взгляд "дамы", так и вовсе зачастила: - Мария попала в аварию. В кому! Представляете Анна Васильевна?
– Ужас, - ответила та сухо.
– Так, Татьяна, это потом, - она слегка потрясла папку, которую держала в руках.
– А Вы за мной. Надо бы ... хм-м-м... кое-что решить.
Оглядываясь на притихших секретарей и нахмурившегося парня, прошла несколько метров за Анной Васильевной. Ее кабинет располагался наискосок. Быстро открыв дверь, она прошла в небольшой кабинет и расположилась за столом, откинувшись на мягкую спинку стула.
– Проходите, проходите. И ты, Глеб, в дверях не стой, - поторопив "жениха", указала на стулья.
– Присаживайтесь.
Поджав губы в ответ на его кривоватую улыбку, уперлась ладонями о стол и подалась вперед.
– А теперь , дорогой Глеб, я жду объяснений, почему мы не в курсе появления в нашем городе новенькой.
Подперев ладонью подбородок, я вглядывалась в мутное стекло с бегущими по нему светлыми ручейками и как наяву видела перед собой подобную мне. Анна Васильевна, как и я, оказалась не умершей. Красивое, ухоженное лицо в обрамлении коротких светлых волос, уложенных в искусную прическу. Ярко-красные ногти на руках, аккуратные, нетерпеливо постукивающие по дереву стола. Строгий темно-синий жакет с виднеющийся под ним белой ажурной блузой. И красные, в тон ногтей, недовольно поджатые губы, кривящиеся, когда их обладательница в очередной раз взирала на Глеба.
– Глеб! Я жду, - поторопила жениха не мертвая.
– Анечка...
– Анна!
– рявкнула та в ответ.
– Анечка, - ласково повторил Глеб и, расслабившись, растекся по стулу, вытянув длинные ноги.
– А у тебя миленький кабинет. Правда маленький слегка, но кому легко?
Женщина поджала губы и приподняла подбородок, свысока посмотрев на резвящегося парня. А тот именно издевался, за неделю общения с ним, уже научилась понимать тонкую грань между "Глеб серьезный" и "Глеб дурашка", и вот сейчас он изображал последнего, тонко играя на нервах преподавательницы.
– Ты кажется собирался мне кое-что рассказать?
Нужно отдать должное, историчка быстро взяла себя в руки, и сейчас взирала на нас взглядом строго преподавателя, точно знающего где чье место.
– Да? Например?
– "жених" сложил руки на животе и удивленно приподнял брови.
– Да! О...
– она кивнула в мою сторону.
– Мари, кажется?
– Правда она замечательная?
– с улыбки Глеба можно было рисовать иллюстрации на обложки любовных романов, такая она была вся восторженно-влюбленная, что у меня от ее сладости заныли зубы.
Просемафорив парню "а не переигрываешь ли ты?", я практически идентично вдохновлено улыбнулась в ответ. Градус сиропа в улыбке снизился, но Глебушка на этом мне остановился, он схватил мою ладонь своей, а второй опоясал меня за талию, притягивая к себе.
– Эм-м-м?
– Анна переводила непонимающий взгляд с меня на парня, с его рук на мое лицо.
– Мы вместе!
– поспешил сообщить этот манипулятор и прижал меня еще сильнее. Не выдержав давления, попыталась садануть его локтем, на что парень еще шире улыбнулся.
– Интересный ход, - чему-то кивнув, она цепко всмотрелась в мои глаза и постучала ноготками по столешнице.
– А девочка то знает на что подписалась?
– Анечка...
– Анна! А для тебя так и вовсе, Анна Васильевна.
– Анечка! Я все же не один из твоих студентов, и да, это не твое дело. Пойдем, крошка, - он поднялся и потянул меня на себя.
Оглянувшись, заметила злость, блеснувшую в серых глазах.
– И да, можешь не звонить парням, они тоже ничего не знают. До завтра, милая.