Мертвый город Ферирей
Шрифт:
Женщина посмотрела на сына, затем на сверток, затем снова на Арсена. Ведь ситуация была действительно несколько комичной. Ее невестка еще не разродилась, а сын снаружи уже с новоиспеченным младенцем на руках. Лампия молча оглядела сияющую толпу и взяв из рук мужчины кокон скрылась в глубине шатра.
А вскоре и прекратились вопли роженицы.
– Молодец! Молодец! Ты справилась. Это девочка! Красивая, здоровая девочка! – Тут же донеслось из шатра.
Все та же старая цыганка вынырнула наружу и сияя одиноким
– Девка!
Арсен, который едва снова успел присесть у костра аж подскочил.
Люди тут же принялись громко и радостно поздравлять молодого отца и молодую мать. Кто-то схватился за лютню и стал играть. Кто-то петь. В общем радовались все и очень бурно. У цыганей по другому и не бывает.
И вот в шатре на груди отдыхающей Раили лежало два свертка. В одном был выкупанный перепеленованый мальчик на голове которого виднелись белесые волосики. А другая девочка с черными как ночь глазами. Ее тут же окрестили Найлой. Мальчику же дали имя Линур. Такова была воля молодого отца, которому вскоре вынесли обоих детей.
Кстати, в начале всей этой истории надо наверно отметить, что люди тогда женились и заводили детей довольно рано. А так же срок жизни у большинства был короче. А еще не смотря на небольшой возраст люди внешне выглядели старше. Все ж таки жизнь была довольно сложной и порой суровой в те времена, особенно кочевая. Да и постоянное время на солнце моложе еще никого ни делало. Это касается и Лампии с Тагиром.
Глава 2
Серые глаза старца светились добром, а на лице с небольшой белой бородкой словно у древнего философа была едва заметная улыбка. Она медленно отдалялась и наконец исчезала во мгле, словно мираж.
«С тобой все будет хорошо мой мальчик… Со всеми вами…». Слышался удаляющийся, успокаивающий, сердечный голос словно со всех сторон и в тоже время в самой голове Линура, когда он наконец открыл глаза. Еще с минуту молодой человек лежал в некой задумчивости.
Это был ни первый раз, когда он видел этого седовласого мужчину в своих снах. И каждый раз проснувшись парень еще некоторое время лежал неподвижно размышляя над тем, кто это мог быть… Однако юноша знал, вернее его внутреннее чутье подсказывало, что старец как-то связан с его прошлым. А так же с будущим, насчет которого у Линура пока не было никаких идей.
Молодой человек наконец моргнул и взглянул на потолок.
Он лежал в медленно из стороны в сторону качающейся скрипучей кибитке. В небольшое оконце на противоположной стороне где была еще одна лежанка пробивался тусклый свет.
Вся крытая повозка была увешана коврами, отделана искуссными руками мастеров табора. Которые то тут, то там вырезали в дереве конские головы. Коней цыгане всегда очень любили и от того очень часто наносили их изображение на поверхности в доме или изображали на украшениях.
Позади головы находились полки с посудой и всяким инвентарем. И конечно же фигурками тех же коней. Наверху был расписной потолок с которого свисали украшения из лент с монетками. При качке они издавали звук похожий на музыку ветра.
Такие же висели в каждом вагончике и за шеснадцать лет жизни, что он провел в таборе, молодой человек запомнил по цветам и количеству монет наизусть их все.
Наконец послышался знакомый окрик и юноша почувствовал замедление. Табор после череды остановок в долгом пути наконец прибыл на место.
Это был юго-западный берег Анроссии где находилась бухта «Ночная жемчужина». Названная так потому что она была наиболее прекрасной именно в ночное время, когда множество гусениц освещали побережье радуя глаз своим голубоватым сиянием. И вот там на побережье стоял величественный и главный город полуострова город Таврий. Чьи стены с башнями замка возвышались на фоне гор.
Парень едва успел поднять голову, как услышал голос матери. Они все это время вместе с Найлой шли рядом с кибиткой и хихикая обсуждали потенциальных женихов.
Отец девушки и Линура шел чуть впереди держа впряженных коней за поводья.
Когда караван наконец остановился Раиля постучала по стене:
– Все красавчик, приехали! Иди, тебя дед зовет!
Услышал парень и в эту же минуту внутрь заглянула изящная девушка с длинными и черными, как шелк гладкими до пояса волосами. Над правым ухом у нее был ярко красный цветок, в тон к ее цветастой юбке до самых пят. Сверху была надета белая блуза с открытыми плечами. Но больше всего украшение в волосах девушки шло к такого же цвета напоясному платку надетому поверх юбки. А на груди и запястьях висело множество украшений.
– Ну что братец выспался? – Озорно спросила она подхватив декоративную подушку и кинув в юношу.
– Я бы мог еще спать и спать, – улыбнулся действительно красавец парень сладко потягиваясь.
Надо отметить, что Линур вырос очень видным. И многие свободные девчонки табора грезили о нем во снах. У него были мягкие светлые волосы. Он был среднего роста и довольно хорошо сложен. Постоянная работа в таборе уже сформировала его мускулатуру. Однако в силу своего характера он ею никогда не кичился. И не смотря на свой все еще юный возраст от природы он был довольно умен и мудр.
– Не сомневаюсь, – засмеялась Найла заглядывая под лежанку брата где стояла плетеная квадратная корзина.
Девушка подтянула ее к себе и открыв крышку начала складывать внутрь посуду стоящую на полках.
– Пошли, дед звал, – повторила она слова матери и наконец взяв наполненную корзину направилась к выходу.
Линур свесил ноги и уже окончательно проснувшись выглянул наружу вслед за сестрой.
Перед его взором тут же открылся великолепный вид. Они стояли на возвышенности, где была вместительная площадка с которой открывалось побережье облепленное домами, улицами, лавкам, лодками на извилистом побережье. А жемчужиной всей этой картины был красивый укрепленный со всех сторон город.