Мертвый и живой
Шрифт:
Судя по стуку подков на сапогах, автоматчики заняли пост за дверью.
Стул оказался дико неудобным, но такие мелочи Ивана уже давно не смущали.
«Ну что же, подождем... — вяло подумал он. — Значит все-таки проделки Вилли. Вот же черт. Очень некстати. Скорее всего, меня сейчас будут вербовать на какую-то спецоперацию, но по заданию Центра я должен мирно жить в Гамбурге и ждать приказа. А я даже туда еще не добрался. И если соглашусь, возможно даже не доберусь. Так... знание английского явно подразумевают, что меня собираются использовать не на восточном фронте. А принадлежность Вилли к головорезам из пятисотого парашютно-десантного батальона
Ваня принялся себя уговаривать отказаться, но при этом уже твердо знал, если предложение состоится — он согласится.
Через десять минут в коридоре послышались быстрые шаги, дверь распахнулась и в комнату вошел Вилли.
— Прошу извинить за беспокойство Алекс!.. — с чувством заявил оберштурмфюрер пожимая руку Ивану. — Но дело не требует отлагательства.
— Для этого меня засунули в машину и доставили сюда под конвоем? — не особо приветливо ответил Иван. — При этом, сам арест видела половина города.
— Арест? Под конвоем? — Вилли раздраженно поморщился и выругался. — Черт побери! Проклятые штабные идиоты. Ничего доверить нельзя. Но я разберусь...
— Поздно, — буркнул Иван. — Ладно, в чем дело?
Оберштурмфюрер виновато улыбнулся.
— Как ты уже понял, речь пойдет о твоем знании английского. Нам нужен такой человек как ты.
— Кому нам? Зачем? — Ваня все еще изображал крайнее недовольство.
— Извини, пока ничего сказать не могу, — отрезал Вилли. — Но работа интереснейшая. И очень хорошо оплачиваемая. И престижная. Ты же сам говорил, что мечтаешь вернуться на фронт. И еще... — он хохотнул. — Я спасу тебя от Анны! Поверь, женщины из семьи Бузенбаум — это исчадья ада! Из их когтей очень трудно сбежать. А Анна считает, что уже закогтила тебя, она говорила Эльзе. Помедлишь — все, пропал навсегда. Живой пример — перед тобой. И ты еще матушку ее не видел. Она свирепей Сталина!
— Я комиссован по состоянию здоровья! Понимаешь? — резко возразил Ваня. — Сейчас я нормальный, но уже через мгновение могу кататься по полу с пеной на морде. Я не пройду медкомиссию! Даже если пройду, я могу подвести своих боевых товарищей в самый ответственный момент. Представь, что будет если у меня начнется припадок во время операции?
Вилли нахмурился.
— Я уже отправил телеграмму своему начальству — мне ответили, что готовы рассмотреть твою кандидатуру и отдали прямые указания к действию. Пускай даже тебя не возьмут в строевую часть, все равно ты можешь помочь. Не мне, Рейху! Поверь, это очень важно и может изменить ход войны. Алекс — это шанс для тебя! Кому ты нужен в гражданской жизни? А СС — это семья, мы своих не бросаем. Поверь, если ты откажешься — поступит приказ и эти... — он покосился на дверь — возьмут тебя и доставят куда надо. Если потребуется — в кандалах. Но я сначала хочу уладить дело по-хорошему. Думай!
«Вот почему у меня все через жопу? — почему-то весело подумал Иван. — Как чувствовал, ничего хорошего из затеи сделать из меня нелегала не получится. Но ладно, Es geht alles auf eine Rechnung! #
# Es geht alles auf eine Rechnung (нем.) — все идет по одному счету. Русский аналог пословицы — семь бед один ответ.
И ответил оберштурмфюреру:
— Черт с тобой Вилли. Вся ответственность этой затеи на тебе. Но сам понимаешь, в гостиницу я уже вернуться не могу. И в город тоже — на меня будут смотреть как на русского шпиона. И еще, мне надо пару дней, для того чтобы съездить в Гамбург. Хочу найти фрау Пиммель, мою воспитательницу, я ей обещал.
Вилли облегченно вздохнул:
— Ты не пожалеешь, Алекс. У меня пустует охотничий домик на берегу Варнова, там поживешь несколько дней. Все необходимое для жизни там есть. Половишь рыбу, отдохнешь. Четыре дня у нас в запасе есть. Как раз решат все формальности. В Гамбург — сложнее... но, думаю, решим. Чего ждешь? Поехали. По пути возьмем выпивку, я знаю где есть отличный коньяк. Документы пока останутся здесь. За твоими вещами я пошлю. Давай, давай, я обещал Эльзе что вернусь домой к обеду...
Через час Вилли привез на своем «Опель-Олимпии» к маленькому домику из дикого камня на живописном берегу реки.
— Обустраивайся! Дрова в сарае, постельное белье в шкафу, удочки в сарайчике. С берега тут неплохо карп и плотва клюют на червя. Продукты и твои вещи вечером привезут. Завтра я тебя навещу. Стоп! Совсем забыл... — он выдернул из машины бутылку коньяка. — Держи, компенсация от меня за беспокойство. Соседи редко сюда приезжают. Если появятся и будут спрашивать, скажешь, что ты мой товарищ. Все, я поехал, Эльза мне глотку перегрызет, если я опоздаю к обеду...
Место Ивану понравилось, вокруг садик, внутри немудрящая самодельная мебель, кровать удобная, камин есть и причал прямо под домом.
— Но холодно... — Ваня поежился и пошел за дровами в сарай.
Развел огонь, уселся в кресло напротив камина, плеснул себе коньяка и погрузился в блаженное ничегонеделанье.
Через час неизвестный молчаливый солдат привез на машине Ванины вещи и картонную коробку с продуктами. Вилли расщедрился на три банки тушенки, маленькую баночку кофе, булку хлеба, пакет гороховой сечки и палку сыровяленой колбасы.
Проверив вещи, Ваня сразу понял, что их тщательно досматривали, но не удивился этому. Соорудил себе бутерброд и вернулся обратно в кресло.
Мелькнула мысль порыбачить, но он ее сразу прогнал, заварил кофе и достал из своего рюкзака томик Ницше.
А когда за окошком стемнело, потушил свет и завалился в постель. Правда, перед тем как заснуть, заметил, что за ним наблюдают из соседнего дома.
Ночь прошла спокойно, Иван отлично выспался, проснулся с рассветом, но с первым глотком кофе приехал Вилли.
— Как устроился? — он крепко пожал руку Ивану. — Завидую, а меня Эльза пилила до самой глубокой ночи. Так что я поспешил удрать рано утром. Помнится, ты собирался в Гамбург? Так поехали прямо сейчас. Другой возможности не будет. Дело ускорилось, меня отзывают из отпуска. Да, совсем забыл... бюрократы из кадрового отдела нашли для тебя несколько неплохих вариантов. Я тебе их по дороге озвучу. Но с этого момента мы с тобой говорим только по-английски. Не мешает попрактиковаться. Готов? Кофе по дороге допьешь...