Мертвый лев: Посмертная биография Дарвина и его идей

Винарский Максим

По оценке Дэниела Деннета, одного из самых влиятельных современных философов науки, дарвинизм в его современной форме выглядит непоколебимым и с каждым днем получает новые подтверждения. По Деннету, у нас больше шансов «стать свидетелями масштабного переворота в физике, чем в биологии» {503} . Подобно тому, как астрологи и оккультисты периодически назначают новые даты то конца света, то прихода смертоносной планеты Нибиру, так и все многочисленные пророчества о скорой смерти дарвинизма, которая вот-вот наступит (может быть, уже в ближайшую пятницу), раз за разом не сбываются.

503

Деннет Д. Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни. С. 13.

Хочется верить, что никогда не воскреснут самые опасные выводы из дарвиновской теории – те, что основаны на некритическом переносе принципов естественного отбора и борьбы за существование на человеческое общество. Тоталитарные

мыслители и режимы ХХ в. с восторгом встретили дарвинистскую, по сути, идею, что интересы особи могут и должны быть принесены в жертву интересам вида (популяции). Если заменить понятие «вид» на «расу» или «нацию», а «особь» на «личность», у нас получится самый обыкновенный социал-дарвинизм. Но это интеллектуальная подтасовка, запрещенный прием, как выразились бы спортсмены. Он запрещен не только по рациональным основаниям (см. главу 5), но и по моральным соображениям. Такая экстраполяция вольно или невольно оправдывает многие жестокости, а также противоречит признанию права на жизнь как высшую ценность. Вот почему, когда в 1870-е гг. социал-дарвинисты обосновывали истребление тасманийских аборигенов их «геологической или палеонтологической судьбой», неумолимой логикой природных законов {504} , это было не только ненаучно, но и просто безнравственно.

504

Weikart R. From Darwin to Hitler: Evolutionary ethics, eugenics, and racism in Germany. P. 8.

Вечная борьба – с помощью зубов, когтей или крылатых ракет – вовсе не универсальный закон природы! Дикие животные дают массу примеров альтруизма и взаимопомощи, о чем писал не только князь Кропоткин, но и сам Дарвин (почитайте его книги с карандашом в руках, отыщете и про эволюцию альтруизма, и про взаимовыручку в животном мире). Социал-дарвинисты и радикалы вроде Дмитрия Писарева читали его внимательно, но пристрастно, выхватывая из контекста нужные им высказывания и игнорируя все остальное. Чудовищные события прошлого века показали, насколько опасным может быть такое одностороннее прочтение.

?

В Талмуде говорится о том, как к некоему раввину пришел язычник и заявил: «Я приму твою веру, если ты сумеешь, пока я стою на одной ноге, объяснить мне суть иудаизма». Раввин сказал: «Не делай другому того, чего не желаешь, чтобы делали тебе. В этом суть, остальное комментарии. Иди и учись». Пожалуй, Дарвин сумел бы сделать нечто подобное, если бы его хорошенько попросили. В письме, которое он адресовал немецкому зоологу Бронну, мы находим, пожалуй, кратчайшее изложение центральной идеи дарвинизма, которое вполне можно успеть выслушать, пока стоишь на одной ноге:

Человек видоизменил и тем самым улучшил английскую скаковую лошадь путем отбора все более быстроногих особей, и я убежден, что благодаря борьбе за существование сходные мелкие вариации у дикой лошади, если они [были] для нее полезны, должны были быть отобраны и сохранены Природой, отсюда и [термин] Естественный Отбор {505} .

505

Письмо от 14 февраля 1860 г. Оригинал здесь: https://www.darwinproject.ac.uk/letter/?docId=letters/DCP-LETT-2698.xml.

Если какой-нибудь нынешний читатель, которому вечно некогда, который так занят, что у него даже на аудиокниги времени не остается, попросит меня в самой краткой форме выразить основную мысль этой книги, я отвечу так: дарвинизм – это научная теория повзрослевшего человечества, достаточно зрелого для того, чтобы отказаться от детской веры в чудеса. Она соответствует тому моменту в жизни каждого человека, когда он осознает, что его родители не вечны и что однажды он окажется на белом свете один и будет сам отвечать за себя, а также за свое потомство, если оно у него появится {506} . Взгляд на мир, предложенный Дарвином, трезвый и серьезный – это взгляд человека, расставшегося со сказочным космосом раннего детства и понимающего, что нет ни Деда Мороза, ни добрых волшебников (злых, впрочем, тоже). Что «равнодушная природа» (А. Пушкин) безразлична к его радостям, стремлениям и желаниям. Что законы природы слепы, глухи и немы и умолять их о чем-нибудь – напрасная трата времени.

506

«Происхождение видов» стало аттестатом зрелости и для биологии как науки. С этих пор она решает свои научные проблемы самостоятельно, без оглядки на Писание. Большой шаг вперед, учитывая, что практически все натуралисты – старшие современники Дарвина были убеждены, что истинное научное знание должно согласовываться с Библией и Божественной аксиомой, подтверждать или хотя бы не противоречить им.

Эволюционизм настаивает, что человек – не царь природы, а один из множества биологических видов, возникших естественным образом. Вопреки ветхозаветному мифу, он лишен прав «первенства» и «господства» над природой, что, пожалуй,

и хорошо, потому что, если он примется «господствовать» всерьез, во всем своем техническом всеоружии, это приведет к разрушению биосферы. Экоцид, техногенные катастрофы, «шестое вымирание»… Дарвинистское мышление учит нас самостоятельности, пониманию того, что нет никаких сверхъестественных заступников и защитников на небесах, как нет и «нечистой силы», на которую можно переложить ответственность за содеянное зло.

Принятие такой точки зрения в ее простоте и логичности (но без эксцессов социал-дарвинизма!) равносильно сознательному отказу от жизни, полной прекрасных иллюзий. Великий немецкий социолог Макс Вебер говорил о «расколдовывании» мира (Entzauberung der Welt) наукой. В начале ХХ в. он констатировал: «…мир расколдован. Больше не нужно прибегать к магическим средствам, чтобы склонить на свою сторону или подчинить себе духов, как это делал дикарь, для которого существовали подобные таинственные силы. Теперь все делается с помощью технических средств и расчета» {507} . Пожалуй, в момент опубликования Дарвином его эволюционной теории научное «расколдовывание» окончательно достигло своей цели, прошло точку невозврата.

507

Вебер М. Избранные произведения. С. 714.

Все так. Но не бывает ли многим из нас жаль утраченного мира детства, полного сказочных фей, волшебства, тайн? Не в этой ли ностальгии причина упорного сопротивления тому, что биологи, да и практически все представители естественных наук, считают само собой разумеющимся? Сопротивления вопреки логике, вопреки вавилону фактов, накопленному за последние века палеонтологией, астрономией, геологией, генетикой, этологией… Профессиональных ученых (включая и меня) это, как правило, озадачивает, кажется им откровенным иррационализмом (если не воинствующим невежеством; рис. 11.2). Но вспомним главную заповедь дарвиниста: если какой-то признак (в данном случае иррационализм) существует, значит, он выполняет некую приспособительную функцию, иначе естественный отбор давно бы с ним расправился. Ведь и в ходе социальной эволюции механизмы эволюции биологической работать продолжают {508} .

508

Если говорить совсем точно, то возможны признаки, не имеющие никакой полезной функциональной нагрузки. Но они сохраняются потому, что коррелятивно связаны с другими, имеющими приспособительное значение (см. главу 8 о принципе корреляции Кювье), прячутся под ними, как под зонтиком, ускользая от действия естественного отбора.

Рис. 11.2. Удивительный феномен наших дней: в наукоцентричной цивилизации множество людей отрицает научные истины, поддержанные вавилонами фактов… Карикатура взята с сайта биологического факультета СПбГУ. Оригинал опубликован в журнале Sceptical Inquirer в 1999 г. {509}

Объяснение иррациональному отрицанию научных истин может состоять в том, что естествознание рисует нам достаточно жесткую и даже жестокую картину мира. Живая природа породила человека – разумное, самосознающее, страдающее и надеющееся существо – в ходе совершенно неразумного, бесцельного и незапрограммированного процесса. Вселенной правят неумолимые законы природы, не делающие исключений ни для кого. В мире, полном духов, даже злых, жить как-то проще. Их можно задобрить, обхитрить, зачураться от них, наконец. С законами природы такой номер не пройдет. Даже извечные людские надежды на жизнь после смерти и воздаяние земных страданий за гробом с такой точки зрения выглядят всего лишь иллюзией. Предметом веры, которая может довольно легко погаснуть, как это случилось в жизни Чарльза Дарвина. Многих людей такой взгляд на вещи пугает, отталкивает от научного знания. Несмотря ни на что, они будут искать альтернативную картину мира, в которой есть Высшие силы, какое-то сверхъестественное разумное начало, какой-то предвечный Смысл. Но такая картина мира уже не научна. Предназначение естествознания не состоит в том, чтобы утешать, воспитывать или учить нас, как правильно поступать. Физика, астрономия, биология лишь описывают природный мир, в котором мы живем, пытаются раскрыть его законы на основе рационального подхода, удачно определенного кем-то как «концентрированный здравый смысл». Не более того. Поэтому ошибались Эрнст Геккель и его последователи, воспринявшие дарвинизм как «пророчество XIX века», основу новой религии, способной смести ветхую иудеохристианскую доктрину и мораль {510} . Полтора века спустя мы знаем, что этого не произошло.

509

. https://bio.spbu.ru/science/conference/darwin/other_materials_darvin.php.

510

О религиозном восприятии дарвинизма сторонниками Геккеля: Weikart R. From Darwin to Hitler: Evolutionary ethics, eugenics, and racism in Germany. P. 12.